Доктор Данилов и медицина будущего - стр. 25
Новое время – новые правила. Ручкой по бумаге водили только двое, остальные тыкали пальцами в свои телефоны.
– Второе – врач обязан разъяснить пациенту, в доступной для него форме, все, что касается состояния здоровья и необходимого лечения. Если пациент чего-то не понял, то виноват в этом врач. Недоходчивое объяснение считается проявлением халатности…
Данилов вспомнил, как во время работы на скорой помощи порой приходилось пускаться на хитрости. Если госпитализация была нужна однозначно и бесповоротно, а уговорить пациента никак не получалось, то бригада притворно соглашалась оставить его дома и предлагала «витаминный укольчик для поддержания сердца». На деле вкалывали что-то релаксирующее, выжидали несколько минут и везли упрямца в стационар. Но такими знаниями со студентами делиться нельзя, они предназначены для посвященных обладателей дипломов.
– Третье – многие болезненные процессы приводят к неадекватному восприятию реальности, в том числе и собственного состояния. Если у вас есть сомнения в адекватности пациента, то расписки с него брать нельзя. Нужно его задержать, если понадобится – то и зафиксировать, и срочно вызвать психиатров. По жалобе на необоснованное задержание в отделении вы больше выговора не получите, а за халатность можно получить до пяти лет, – Данилов выдержал небольшую паузу и продолжил. – Если все сказанное кажется вам несправедливым, абсурдным или беспредельным, то есть такая специальность – медицинский статистик, в которой за халатную обработку данных дают не сроки, а выговоры. Имеющий уши – да услышит.[19]
– Патологоанатом – тоже спокойная работа! – сказал один из студентов.
– Ну что вы! – мягко упрекнул Данилов. – Неверное гистологическое заключение,[20] повлекшее за собой неправильное лечение, закончившееся летальным исходом, может обернуться пятью годами оздоровительного труда в условиях, далеких от санаторных.
Около полудня этажом выше прорвало трубу отопления и в кабинете Данилова с потолка весело закапал теплый дождик. Прибежавшие на помощь больше мешали, чем помогали, основную работу по эвакуации имущества в коридор выполнили Данилов с аспирантом Нигижмановым. Когда эвакуация была завершена, Данилову позвонил доцент Гусев и сообщил, что кабинет как минимум на месяц полностью переходит в его распоряжение, потому что коллегу угораздило сломать обе кости правого предплечья. Поскользнулся на улице, выставил вперед руку – и вот вам результат.
– Если хотите, то можете замок поменять, – предложил Гусев, имея в виду недавнее происшествие.
– Спасибо, но я лучше капкан у двери установлю, – ответил Данилов. – Это надежнее, да и вор никуда не убежит.
– Ну что вы! – завелся было Гусев. – Капкан – очень опасная штука! А-а, вы шутите… А я, представьте, купился, потому что мой сосед летом в гараже капкан установил, после того как к нему в течение месяца трижды воры наведывались – то колеса с машины сняли, то весь инструмент вынесли. И представьте – сам же в него спьяну и угодил, хорошо еще, что ноги не лишился. А вы узнали, кто забрал вашу документацию? Надеюсь, что меня вы в этом не подозреваете?
– Ну что вы, Анатолий Самсонович! – успокоил Данилов. – Ни в коем разе! Скорого вам выздоровления!
Потоп в кабинете и гусевский перелом явно были связаны невидимыми нитями судьбы, создававшей условия для плодотворной работы в больнице имени Буракова. Опять же, без причины как-то неловко отпрашиваться у шефа на несколько дней, тем более что в пропаже коробки есть и прямая даниловская вина – нечего было материалы в чужом кабинете оставлять. А тут одно к другому, да вдобавок вторничные и четверговые занятия со студентами любезно согласился провести доцент Сааков, выторговав себе за это «поляну в древнеримском стиле», иначе говоря – ужин с обилием еды и напитков.