Доктор 3 - стр. 9
Сам препод, достаточно молодой мужик лет под тридцать, работает у нас первый год. Он, кажется, является как бы не студентом выпускного курса юридической академии (точных данных о преподавателях нам специально не сообщают, а именно о нём я почему-то ничего не знаю). У него это явно второе высшее образование, он явно является кадровым действующим сотрудником определённой государственной структуры, а в нашем лицее преподаёт, используя одну из двух разрешённых в их организации лазеек для подработки: написание книг и преподавательская деятельность.
Видимо, с написанием книг у него не очень, а подработка актуальна. Судя по некоторым деталям, опером он не является. Стало быть, покупка машины в течение первого года службы на «левые» доходы ему точно не светит (да, я уже знаю и эти детали от Роберта Сергеевича и от Лены).
– …опуская вопросы легитимности, мне просто интересны мотивы, – спрашивает он меня, Юлю и её подруг. – У вас всё неплохо с успеваемостью и без общественной нагрузки. Таким откровенным конфронтом вы однозначно привлечёте к себе внимание не только сверстников в сетях, но и педагогического коллектива, с которым вам ещё, худо-бедно, пару лет жить и, что важнее, сдавать выпускные экзамены. Вы не опасаетесь? – он с искренним интересом смотрит на каждого из нас по очереди. – Вам не кажется, что спокойнее было бы не выделяться из толпы, а мирно дослужить эти два года? В смысле, доучиться…
По классу проносится смешок, он сам тоже улыбается.
Вообще, к нашей дрессировке по своему предмету он относится достаточно формально, утверждая, что кому в жизни понадобится – те сами всё выучат и освоят. А кому не надо, тем впихивать этот предмет бессмысленно.
– Оговорка прямо по Фрейду, – замечает Юля под повторный смешок класса. – Но пусть начнёт Саша, тут он ответит лучше, – Юля стесняется сказать, что эту кашу заварил я.
Мне кажется, сам преподаватель ещё не далеко ушёл от нашего возраста. Интерес его искренний, да и разговор ведётся при всём классе. Потому отвечаю, ничего не скрывая:
– Мне не нравятся шаблоны. Шаблоны решений, шаблоны моделей поведения. Особенно, если это чужие шаблоны, которые создавались не для того, чтобы максимально раскрыть мой потенциал, как личности.
– Как интересно, – оживляется преподаватель. – А для чего, с вашей точки зрения, общество формирует модели поведения? Устаканивая их, как ты говоришь, в шаблоны, которые, как кажется мне, и призваны работать на социализацию?
– Лично я бы выделил, как минимум, два варианта, – смотрю на него, приподняв правую бровь. – Первый: модели поведения, возникшие в обществе эволюционным путём. Например, институт брака. Мне так кажется. Второй вариант: модели поведения, импортированные в общество извне. Например, Павлик Морозов.
– Ну и пример, – смеётся он. – Но речь-то о школе. Вы уверены, что точно оцениваете ситуацию и что ваш анализ, при долгосрочном планировании, ведёт к вашим целям точнее, чем наработанные Государством и Обществом методики?
– Уверены, – звучит сразу с нескольких сторон.
– Вопрос комфорта, – продолжаю я. – Есть наработанные шаблоны – я сейчас о целях образовательного процесса. Они удобны взрослым: можно работать, повторюсь, по шаблону, и плюс в том, что не нужно напрягаться. А есть требования сегодняшнего дня. Лично наше мнение: сверка целей образовательного процесса в исполнении педколлектива (с одной стороны) с требованиями текущей обстановки в нашем видении (с другой стороны) должна в наше динамичное время проводиться регулярно. Но этот процесс, с нашей точки зрения, либо отсутствует, либо крайне непрозрачен для нас, чтоб сказать мягко. Мы – то поколение, которое не хочет, что его разыгрывали втёмную.