Доктор 3 - стр. 36
Раздумываю недолго.
В принципе, проблема делится на две части: физическая охрана самого Серого и его матери на то время, пока будет идти разбирательство. И инициация самой их защиты. Поразмыслив пару минут, понимаю, что первое без второго смысла не имеет. Пока я размышляю, как по заказу, звонит телефон. Бахтин, а я как раз собирался ему звонить:
– Здравствуйте. Олег Николаевич, как раз о вас думал. И звонить собирался.
– Что-то стряслось? – чувствую, что Бахтин не напрягается, что он достаточно весел и, кажется, принял пятьдесят грамм.
– Не у меня. Хотел посоветоваться – кажется, по вашему профилю. Просто совет на три минуты.
– Ну, годится… Я тебя как раз позвать хотел.
– Что-то случилось? – возвращаю Бахтину его вопрос.
– Не в том смысле, – спешит успокоить Бахтин. – Марина нервничает, что у Витки температура повышена – это мы дочь так назвали… Хотела, чтоб именно ты посмотрел. Ну, сам понимаешь…
– Не вопрос. К вам подъехать?
– Да, я на твой адрес заказал такси и уже оплатил. Раз ты не против… Оно у тебя будет минут через пятнадцать, вот тебе номер водителя и машины эсэмэской.
Приехав к Бахтину, застаю у него что-то вроде семейного застолья. Его родители, родители жены, сама жена и ребёнок, как переходящий приз, кочующий с рук на руки. Видимо, повышенное внимание взрослых самой Виктории не нравится, о чём она охотно и настойчиво всем сообщает (криком). Сообщения Виктории дублируются и женой Бахтина, но кто бы её слушал: бабушки и дедушки уже приняли явно больше Бахтина и к взываниям разума глухи.
Перво-наперво уединяюсь в пустой комнате с Мариной и Викой, укладывая первую на широкий диван. Через минуту сообщаю Марине:
– Лично я ничего особенного не вижу. Всё в норме. Сам мозг, судя по амплитуде, немного перевозбуждён, но это уже не ко мне… Сейчас.
Бросаю частоту покоя на Вику, она успокаивается. Интересно. Обычно детей так просто не успокоить. Может быть, имеет значение тот факт, что мы знакомы друг с другом ещё с внутриутробных времён? Если можно так выразиться.
– Спасибо! – Марина, с удивлением глядя на меня, берёт ребёнка на руки и исчезает в следующей комнате, а я возвращаюсь в зал и делаю Бахтину знаки глазами и руками.
– …в общем, такая история, – заканчиваю пересказывать петицию Серикова-младшего через три минуты. – Извините, что лезу чуть не с личным, но, по-моему, промолчать и не заметить – не вариант. Если, конечно, мы хотим жить в этой стране и дальше…
– Не вариант… Ты даже не представляешь, насколько не вариант… – Бахтин задумчиво барабанит пальцами по столу, глядя куда-то вниз. – Но и с наскока не сдюжим.
– Что?
– Не справимся, говорю, с наскока, – не отвлекаясь от созерцания пылинок на полу, поясняет Бахтин. – Так. Марина Витку сейчас уложит, сама вместе с ней отрубится. Родителей я сам быстро развезу. Потом проедемся в одно место; ты свободен?
– Если нужно – да. У меня Лена тоже спит и до утра явно не проснётся. Ничего, что вы пили?
– Старая хитрость, – хмуро поясняет Бахтин. – Никакого алкоголя не принимал – сегодня, по крайней мере. Пиво безалкогольное, отсюда запах.
– А выглядите, как будто навеселе, – удивляюсь я, присматриваясь к его мозгу. И не обнаруживая никаких признаков опьянения, к своему удивлению.
Ты смотри. Оказывается, алкогольную эйфорию можно просто изобразить. Учту.