Докричись до меня шёпотом - стр. 8
Чиркнув огнивом, подожгла маленькую свечку на куске яблочного пирога и протянула молчаливому брату.
– С днём рождения, Лютер!
***
Пытаясь сбросить с себя болезненные воспоминания прошлого, Риган встрепенулась в кресле. Проклиная себя за слабость, она посмотрела в сторону двери, желая как можно быстрее покинуть спальню прадедушки.
– Убирайся с глаз моих, никчёмная! – рявкнул глава рода.
Как сигнал к отступлению. Хоув подорвалась и рванула в сторону выхода, окончательно решив – место ей в тени.
Глава 4. Намеченное будущее
Золотые рыбки в пруду колыхали водную гладь. Синева поверхности отражала плывущие в небе кучерявые облака. Лёгкий майский ветерок ласкал кожу. Риган протянула руку к проплывающей рядом маленькой жизни. Куснув загрубевшую кожицу пальцев девушки, рыбка уплыла в глубь водоёма, на прощание вильнув шлейфом хвостика.
«Выйдешь замуж за кузнеца», – слова прадедушки отбивались в голове тревожным колоколом.
Наречённый Авель Гунтред происходил из обеспеченной семьи ремесленников. Хороший парень. Она пару раз видела и общалась с ним на ярмарках Ивердуна. Симпатичный, но не многословный. Такой же грубоватый и угловатый, как его инструменты, которыми он подковывал лошадей и ковал мечи в подарок знати. Талантливый, но скучный и холодный, как кусок железной руды.
И не то, чтобы Риган верила в сказки. Нет. Её жизнь давно перестала быть пределом мечтаний. Хоть и рождена была в благородном роду, работала она как служка, только бесплатно.
Огромная усадьба уже больше десяти лет как держалась на хрупких плечах в ней живущих. Спозаранку Хоув поливала грядки, полола сотки с картофелем, драила полы поместья и стирала вещи, таскала вёдра с реки, что текла недалеко от огорода. Не готовила – не было таланта. Пару раз пробовала, но получала подзатыльники за испорченные продукты.
Поместье увядало. Умирало, тихо поскрипывая деревянными балками, шорохом крошившегося фундамента, перезвоном осколков разбитых витражей и завыванием ветра в бесконечных коридорах.
В свободное от работы время она проводила в семейной библиотеке. Просматривала старые записи обрядов, пыталась найти тот переломный момент, что стал ключом к проклятью. Сколько не перечитывала о проведенных ритуалах экзорцизма, все они были по одному образцу. Менялся только результат. Очень много погибших было во времена самого рассвета их фамилии, когда главой рода был Фолкор Хоув. В те года шла война, и появилось немыслимое количество мятежных духов. Старые пергаменты пестрели десятками имён тех, кто не пережил обряд, но кто мог заточить зуб на клан экзорцистов, из прочитанных записей было не ясно. Может, и вовсе эта была обиженная женщина, что не смогла породниться со знаменитым семейством, или же мужчина, чью жену увёл один из дальних любвеобильных родственников. Не теряя надежды, Хоув собрала в стопку все записи с погибшими и отнесла в свою комнату, решив, что однажды она раскроет эту тайну.
***
Риган сидела под тенью плакучей ивы, поджав колени, и перелистывала страницы бесполезного талмуда, что когда-то дал ей прадед. Как ни старалась, но высшее наречие не желало покоряться. К несчастью – а может, и слава всем богам, – ей это было неподвластно.
Хоув знала, что в доме живут сущности. Демонические создания, что когда-то давно были приняты её предками и стали хранителями от злых сил. Но она их не видела, только ощущала. Когда в жаркий августовский день по позвоночнику проходила ледяная волна, или предметы находились не на своих местах, или пламя вспыхивало в камине, словно масла плеснули, или же всё те же излюбленные колыхания штор и вековых гобеленов в безветренную ночь. И всё же – это наводило жуть. Не очень радужная перспектива – знать, что, может, кто-то за тобой подглядывает, когда ты сидишь на ночном горшке.