Докричаться до небес - стр. 8
– Прости, мама. Я завяжу. Обязательно завяжу, но не сегодня.
Отставил опустевшую бутылку в сторону и потянулся за второй, физически ощущая осуждение единственного человека, который меня понимает. Понимал. Горлышко выскользнуло из трясущихся пальцев, и я, поежившись, опустился в снег на колени, шаря рукой под скамейкой. А бутылка, словно издеваясь, никак не хотела возвращаться, отскальзывая все дальше. Зарычав от злости, повернулся, наткнулся на небесно-голубые глаза, и завыл, молотя кулаком промерзшую землю.
Бутч бережно положил букет алых роз у основания мраморной плиты, провел ладонью по ее краю, а потом расстегнул куртку и накинул ее мне на плечи.
– Фил, ты совсем ебнулся. Еще бы голый приперся.
– Заткнись. Что ты со мной сделал? Что ты мне вколол, Бутч?
– Заглохни! – он поднял меня, прислонил к оградке и быстро собрал в пакет бутылки. – Поехали.
– Что ты сделал? Зачем? Бутч, ты мудак! Зачем ты мне сказал про ночь?
– Затем, чтобы ты начал думать! – зло ответил он. Тряхнул пакетом и, схватив меня за грудки, притянул к себе. – Это тебя не спасет! Понимаешь? Подумай своей тупой башкой! Подумай, что бы сказала твоя мать! Подумай, Фил! Этого она хотела от тебя? Сомневаюсь.
– Отвали! – оттолкнув его от себя, заорал я. – Ты ни хрена не понимаешь!
– Да? – Бутч снова рванул меня на себя и зло зашипел, – У меня не было и сотой части того, что было у тебя! Твоя мать не отказалась от тебя! Не бросила у дверей детдома, чтобы не позориться сыном-уродом. И после этого, ты мне хочешь сказать, что я ничего не понимаю? Меня вычеркнули из жизни за кривые глаза, а за тебя, дебила, отдали жизнь! Кто из нас двоих должен ненавидеть этот ебучий мир? Кто? Ты? Или все же я? Кто, Фил?
Бутч встряхнул меня, как щенка, и опустился на скамью.
– Помнишь, как мы познакомились? – усмехнулся он. – До сих пор не могу понять, почему твоя мама тогда не сдала меня в ментовку. Привела к вам домой, накормила и попросила отдать фотографию из кошелька. Фотографию, а не деньги. Понимаешь? Ей была важна твоя фотография.
– Заткнись! – прохрипел я, вытирая слезы. – Я все это знаю.
– Нет! Ты послушаешь еще раз! – Бутч достал из кармана связку ключей и посмотрел на маленькую обшарпанную машинку-брелок. – Ты тогда отдал ее мне, хотя тетя Женя только купила новую модельку для твоей коллекции. Помнишь?
– Помню. Красный «Вайпер».
– И трансформера.
– Который ты тут же сломал, – грустно улыбнулся я.
– Иди в жопу! У меня таких игрушек никогда не было. Откуда я знал, как его правильно складывать, – Бутч пожал плечами и помотал головой. – Прикинь, как мне было обидно. А сейчас. Посмотри на себя, Фил. Откуда из тебя вылез этот урод? Где тот парнишка?
– Он умер, Бутч.
– Повтори!
– Он умер, Бутч!
– Нет, сука! – Бутч поднялся и хлестко ударил меня в грудь, вышибая из нее остатки воздуха. – Ты, как последний дебил, закопал его в том дне! Не стал даже пробовать жить дальше! Думаешь тебе одному херово? Да? Твоя мама собиралась усыновить меня. Она уже оформила все документы, и я впервые поверил, что у меня тоже будет настоящая семья и появится младший брат. А ты? Помнишь, как ты радовался? Помнишь, как показывал мне мою будущую комнату?
– Помню, Бутч, – прохрипел я, хватая ртом воздух.
– Мне насрать, что ты там себе придумал. Нравится тебе это или нет, но ты все равно остался моим братом. Младшим братишкой, который уже в край задолбал своими выходками! – он помог мне разогнуться и повел к машине с шашечками, выкинув пакет с бутылками в мусорку. – Дебил, ведь просил не бухать.