Докричаться до небес - стр. 13
– У-у-у-у…
– Терпи! Чего пришла?
Я оторопело поднимаю глаза и не нахожу ничего лучше, как спросить:
– Тебя уволили?
– А тебе какая разница?
– Если спрашиваю, значит есть.
– Ну, допустим, нет. Что дальше? – он достает из кармана пачку сигарет, придвигает к себе пепельницу и кашляет в кулак.
Только сейчас я замечаю, как сильно он осунулся, а щетина маскирует впавшие щеки.
– Ты простыл?
– Твое какое дело? – смотрит волком, поворачивается и громко кричит куда-то в сторону, – Дэн, долго ждать?
– Да пошел ты! Нашел тоже мальчика на побегушках! – парень, косившийся на меня несколько минут назад, грохает на стол электрический чайник, пару кружек и пачку заварки. – Что ещё изволите?
«Что тут вообще происходит?»
– Свали в туман. И далеко не отходи.
– Пойду тогда побреюсь, – парень скалится, а в ответ ему разгибается средний палец.
«Э-э-э… допустим.»
Разлив кипяток по кружкам, Фил бросает в них по пакетику и одну придвигает ко мне, а остатки выливает в кастрюлю.
– Пей.
Испугано кивнув, стягиваю рукавички и обхватываю горячую кружку. Пальцы на руках медленно обволакивает приятное тепло, а нос начинает щипать от запаха табачного дыма – он все таки решил закурить.
– Пей, – снова командует Фил, кивая на кружку. Выпускает дым носом, жадно затягивается и почему-то скачет взглядом то на мои губы, то на кончик носа, то на пальцы, обнимающие кружку.
– Знаешь, – медленно произношу я, – Плохая была идея. Спасибо, конечно, но я пойду.
– Сидеть!
– Да ты… да я…
– Дерьмовая идея? Я бы поверил, услышав это, приди ты в первый раз, но сегодня третий. Слушаю. Чем обязан такой настойчивости? Хотя… – он встаёт, быстро подходит к барной стойке и, перегнувшись, достает что-то, а потом возвращается. Кладет на стол жалобную книгу, ручку и мою розочку, скрученную из салфетки. – Если пришла убедиться, что тебя услышали, то можешь прочитать и убедиться лично. Резолюцию о наказании хамла, которого нельзя допускать к людям, начальство написало. Хамло наказали, и оно впредь обязуется больше так себя не вести. Ну и сворованную розу, как видишь, я возвращаю.
Выпалив все на одном дыхании, он достает новую сигарету и с довольной рожей начинает щёлкать зажигалкой.
«Скотина! Я тут… а он!»
Притянув к себе кожаную папочку, быстро нахожу стоимость бутылки вина и виски с колой, достаю из сумочки кошелек и начинаю отсчитывать деньги.
«Гадина! Говнюк! Говорил Ромка… А я, как дура набитая, поперлась. Ещё и волновалась. Да чтоб тебя!!! Тысяча сто…»
– Кажется ты забыла, что я сказал, – зло цедит он, и я запинаюсь. – Заказ был за счёт заведения.
– Мне такая щедрость вот здесь! – проведя ребром ладони по горлу, бросаю деньги на стол ему под нос и, выдернув ногу из кастрюли с горячей водой, начинаю вытирать салфетками.
– Как подруга?
– Какое тебе дело?
– Если спрашиваю, значит есть.
– Нормально! Хотела сказать тебе спасибо, но теперь передумала!
– Я рад.
– Рад, что передумала? Поверь, я тоже этому очень рада!
– Рад, что у нее все нормально, – он тушит окурок о край пепельницы, смотрит на меня так, словно я бомба, готовая рвануть прямо сейчас.
И, да, сейчас я рвану так, что мало не покажется!
– У тебя пальцы замёрзли. Опусти ногу обратно. Отогреешься, а потом я вызову такси.
– Обойдусь.
– Ещё раз так ответишь…
– И что? Ну? Что ты сделаешь?
– Стас!