Договорились. Цена, которая себе - стр. 55
Следующими ходили они с Настеной. Подруги переглянулись решительно и кивнули друг другу. Напряжение давило на обеих. Объясняла Карина. Каждая карточка содержала восемь слов, она должна была объяснять вторые и на первом же встала в ступор: «Эндемик». У нее даже ассоциаций никаких не возникло, но термин показался биологическим. За сброс слова давалось минус очко. Карина не хотела уступать Зайкину.
Из тупика ее вывел очередной звонок.
– Да ответь ты уже! – не выдержала девушка.
Зайкин отреагировал на такой резкий выпад невозмутимо.
– Да это тусовщики всякие с вечеринки. Ничего важного.
– Ну, тогда звук отключи.
– А вдруг мама позвонит?
Это оказался всепобеждающий аргумент. Карина не нашлась, что ответить, и перевела недовольный взгляд на карточку с незнакомым словом. Время быстро текло белым песком сверху вниз сквозь тоненький тоннель из прозрачного пластика.
Только она хотела сбросить карточку, как снова заиграл рок.
– Гура, – озвучил Зайкин, оглядев парней по очереди, и нажал на зеленую кнопку.
– Зай, ты где? – тяжело дышал в трубку противный голос. – Тебя тут все обыскались.
На фоне гремела музыка, из-за громкости которой жанр было даже не разобрать, хотя звук явно чем-то приглушили, наподобие окна или двери, потому что вопли и смех звучали как будто за стенкой.
– Я уехал, – просто ответил Зайкин, положив локоть на край кровати.
– А Рита с Гогой? Вард тоже? Вы меня кинули, что ли?
Ребята сдерживали смех.
– Мы видели, как ты был увлечен той красоткой. Не хотели мешать. Кстати, как, победа? – синие глаза внезапно стали коварными на удивление Карины.
– Ясно все с вами. Да, канеш, победа, но без триумфа. Бревно засушенное.
Варданян посмотрел на Зайкина, мотая головой. Тот отвечал усмешкой. Игнатьева поправляла свои пучки, закрученные из кос.
– Слышь, Зай, тебя тут какая-то Лина выспрашивает. Попросила набрать. Дать ей трубку?
Зайкин нахмурился и задумался, что было для него редкостью.
– Не надо. Она тебя слышит?
Игнатьева с Гогой повернулись друг к другу. В глазах обоих загорелись вопросы. Они глянули на Варданяна, тот пожал плечами. Карина следила за каждым, не отрываясь от телефонного разговора.
– Вроде нет. Я специально на балкон вышел.
– Просто скажи, что меня не будет.
– А че за куколка-то? – голос Гурьева приобрел развязный тон. – Ниче такая. Могу эту барби откенить, если че?
Зайкин коротко посмеялся.
– Можешь хоть отневаляшить.
– Понял-принял, – Гурьев приободрился и свистнул. – Сочная. Реально тебя не понимаю. Все за блядью этой бегаешь, а тут такую чику упускаешь.
Зайкин быстро перевел взволнованный взгляд на Карину. Она задышала глубже от проснувшейся обиды. Кошки, притупленные вкусной кесадильей и вином, снова зашевелились и заскребли острыми коготками по стенкам внутренних органов.
– Иди нахуй, Гура, – сказал он в трубку грубым голосом, который девушка до этого никогда не слышала. – Сам ты – блядь, ебешь все, что движется.
– Зай, да погоди, не обижайся только, – встревоженный голос быстро затих с коротким пиком.
Парень выдохнул. Все, кроме Карины опустили глаза, прятались от неловкости. Она поднялась, потому что бокал и алкоголь остались на столе. Надо было потушить раскалившуюся жижу. Он поднялся за ней.
– Кариш, к тебе это не относится.
Она резко развернулась и спросила с сарказмом.