Договор 2. Две стороны - стр. 29
Накинула капюшон и быстро поднялась вверх по лестнице. Внутри с каждым шагом нарастал гнев. Пройдя череду церковников, что с опаской и недовольством косились на нее, добралась до покоев Марка. Посмотрела по сторонам и постучалась.
- Входите, - послышался приглушенный голос архиепископа.
Беатрис мигом вошла к нему и прикрыла дверь. Он нахмурился и отложил перо.
- Дитя мое, я же говорил тебе не приходить сюда днем.
- Святой отец, ее нет, - скинув капюшон, взволнованно сказала ведьма.
Он молча неторопливо встал, не сводя с нее глаз. Беатрис съежилась и покорно склонила голову. Архиепископ тяжелой поступью подошел к ней. Обхватил огромной рукой ее подбородок и приподнял голову. Он глянула на него. Марк скривил губы.
- Дитя мое, - понизив голос, прогудел он, - Ты же знаешь, что своей грязной сущностью оскверняешь это место. Женщинам путь сюда заказан. Тебя наверняка видели другие святые отцы. И этим ты подставляешь меня под удар. Что я говорил тебе, повтори.
Беатрис тяжело задышала, опустив взгляд.
- Что мне мне не следует ходить к вам наверх днем, - прошептала она.
- Верно, дитя мое, - сказал он и опустил взгляд на ее алые губы.
Лоснящиеся щеки архиепископа зарумянились. Он глубоко вдохнул и ненавязчиво провел большим пальцем под нижней губой. Выпрямился и завел руки за спину.
- Я дал тебе кров, когда ты прибилась к дверям церкви, увидев в этом знак Господа. Левая сторона твоего лица и полголовы были обезображены ожогами. Ты едва дышала от истощения. Была мала и столь юна, что можно было легко перепутать с мальчишкой, - он глубоко вдохнул и скосил взгляд на ее грудь, выпирающую из-под накидки, - Теперь же все иначе. Твое порочное женское тело и красоту не утаить. Она может пробудить греховные мысли. Поэтому тебе нельзя расхаживать днем по коридорам церкви, дитя мое. Ясно тебе?
- Да, ваше преосвященство.
- Ступай за ширму и переместись обратно. У меня много дел. Вечером, когда все стихнет, я сам навещу тебя.
Беатрис сжала кулаки и молча прошла к ширме. Архиепископ проводил ее взглядом, оглядев с головы до пят. Устремил взгляд вверх и перекрестился.
8. 8. Решимость
Беатрис переместилась обратно в свое затхлое вонючее подземелье. Тяжело дыша, села за письменный стол. Широко раскрытыми глазами уставилась на карту. Душу ведьмы выворачивало наизнанку от гнева и обиды. В ее голове никак не укладывалось, какое такое богоугодное дело может быть важнее истребления ведьм и очищения городов. И почему сановники могут быть важнее нее, хотя она делает во благо Господа и церкви больше, чем они все вместе взятые. Те, кто просто молятся и устраивают показательные казни, да вещают люду.
Разве их молитвы как-то остановят ведьм и демонов?
Нет.
От наемников, рыцарей да литейщиков проку в разы больше, чем от кучки разодетых в рясы и шастающих по замку церковников. Почему же архиепископ этого не видит и не может понять?
Она резко схватила перо и обмакнула кончик в чернила. Грубым движением руки перечеркнула на карте Мидвэл. Но эмоции никак не унимались, и в душе покоя не наступило. Ведьма, что правила в этом нечестивом городе - жива. И, вероятнее всего, сбежала. А куда именно, было ясно как божий день.
Беатрис устремила яростный взгляд на Голдентон. Огромный, раскинувшийся вдоль побережья. Город, что в разы больше Нью-Темпла. Живущий по своим законам. Оскверняющий своим существованием самого Господа. Обитель приверженцев Дьявола. Где, словно крысы, скрываются его мерзкие слуги. Разносчики пороков и гнусности. Низменные животные, что хуже простого люда.