Догоню. Влюблю. Женюсь - стр. 17

Лукерья, Марта и Линда – так звали ее маму и сестру, я выяснил. И я был уверен, что вещица ей дорога, вот только раньше отдать никак бы не вышло.

– Вы… – ахнула Лукерья, – ах вы…

– Ах, я, такой нехороший, нашел блестяшку у себя за пазухой, когда ты, абрикосик, меня обчистила, поцеловала и сбежала.

– А, – она приоткрыла ротик.

– И вот тебе первый урок, малая! Не воруй! – я щелкнул ее указательным пальцем по носу. – С тебя желание, красавица.

– Это… Вы… Вы мошенник, Барсов! Не могли раньше отдать?

– Я слишком стар, чтобы бегать за тобой по улицам в попытках отдать вещицу, абрикосик. Я же не Шарик! Изюм, престарелый Квазимодо… И как ты меня еще сегодня назвала?

– Вор, гад и мошенник!

– Точно! – согласился я. – Но ты на сделку согласилась, а значит, должна мне желание.

– И что вы хотите? – надулась она как мышь на крупу.

– Я тебе позже скажу, – улыбнулся я.

Лукерья засопела и снова попыталась расстрелять меня взглядом, но ее отвлекли.

Она вернулась с бумажным стаканом и жирным пакетиком с логотипом едальни.

– До встречи, абрикосик, – подмигнул я, сгребая еду со стойки.

К выходу шагал под ее убийственным взглядом и понимал, что мне это, черт возьми, нравилось.

Сел в машину и протянул бургеры водителю:

– Будешь?

– А вы? – переспросил Вадим, забирая пакет.

– Худею, – пояснил я, довольно откидываясь на сиденье.

Лукерья

Я проснулась от надоедливого жужжания под подушкой. Открыла один глаз, не глядя сбросила вызов, спрятала телефон и… Только сон снова заключил меня в свои объятия, как телефон снова зазвонил.

Злая как оса, я сонно посмотрела на экран, поняла, что номер мне незнаком, но все равно рявкнула в трубку.

– Кому жить надоело?

– Мне, – насмешливо хмыкнул о-о-о-очень знакомый голос.

– Эмиль Барсикович? – недоуменно спросила я, подскакивая.

– Он самый! – в трубке, не стесняясь, засмеялись, – Доброе утро, Лукерья.

– Кому как. До свидания, Барсов!

– Не по понятиям поступаешь, Луша. Слово не держишь.

– Барсов, вас наконец-то повязали, и вы звоните сообщить мне эту замечательную новость? – обрадовалась я.

– Ты должна мне желание, помнишь?

– Ничего я вам не должна, – открестилась я, – мы договор не подписывали.

– Поздно, Лукерья. Ты позавчера слово дала, я услышал.

– Ничего я вам не давала.

– Я за дверью, – вежливо сообщили мне за секунду до того, как палец потянулся к красной кнопке.

– За к-какой дверью? – напряглась я.

Неужели ко мне приперся? Ничему жизнь не учит, или ему по маковке дали сильнее, чем я думала?

– Деревянной, светлой, – насмешливо сообщил Барсов.

– Вот там и стойте! А лучше уходите!

Кажется, я запаниковала. Глаз точно задергался.

– А желание мое, Лукерья, такое: хочу провести с тобой весь день.

Нет, каков гад! У меня единственный выходной, а он мне его испортить решил?

А Барсов тем временем продолжал:

– Делать будем то, что ты скажешь.

– Барсов, вы в своем уме? – возмутилась я.

– Вроде да. Лукерья, не заставляй меня опускаться до угроз и шантажа.

– Барсов, я не такая снобка, как вы, поэтому до угроз и шантажа опущусь. Идите… Откуда прибыли! Не хочу я с вами день проводить! И вообще, предупреждать нужно о таких визитах! И где вы взяли мой номер?

Господи, что я несу? Он же Барсов! Один звонок, и мой номер, биография и все, что он пожелает, будет у него на столе.

Ну, Барсов! Чтоб тебя блохи каждую ночь кусали, чтоб у тебя обувь всегда была на два размера меньше, чтоб тебе на минимальную пенсию всю старость жить, чтоб борода поседела и отвалилась!