Дочка, не пиши! - стр. 35
Правда, сейчас я научилась справляться и с лишним весом, и с беспокойством, страхом. Но чего это мне стоило!
Десять лет я не общаюсь с мамой. Вернее, она не общается со мной. Когда родилась моя младшая дочь, она не смогла это пережить. Просто перестала мне писать и отвечать на телефонные звонки.
Огромное спасибо вам за то, что вы не лицемерили. За то, что от лица всех нас, таких похожих на вас, не испугались рассказать этому миру правду. За то, что разрушили миф о «святости» тех, кто до сих пор чувствует себя совершенно правым. Они уже вряд ли что-то поймут, эти «идеальные, непогрешимые» матери.
Главное, что, возможно, задумается какая-то другая мама, у которой сейчас растет ребенок. Узнает себя. Поймет весь ужас того, что она творит. И изменится. Я так хочу в это верить!
Я читала эту исповедь, сжавшись в болезненный комок. Все страхи нахлынули на меня снова: каждой клеточкой своего тела я чувствовала боль той маленькой Вероники, ее отчаяние и ужас. Бедная девочка! Бедная уже взрослая женщина, у которой и по сей день душа болит так, что хочется кричать! Ну, может быть, сейчас хоть немного полегчает, хотя бы потому, что теперь ей точно известно: она – не одинока и ее боль понятна кому-то еще. И это не стыдная боль. Стыдно должно быть тем, кто мучил девочку Веронику. А ее гнусный насильник должен гореть в адском пламени еще до собственной смерти.
Таких страшных историй будет поведано моими читателями еще немало, многие я включу в эту книгу, а эту главку, посвященную невидимым миру слезам, хочу завершить словами одного из авторов СИ – Марины Казанцевой. Читатели, запомните это имя.
Казанцева Марина:
Знаете, как дословно переводится библейская фраза «не поминай имя Бога всуе»? Она звучит так: «Не прилагай имени Бога к ничтожному». Это значит: не пытайся именем Божьим сделать свои внушения более весомыми, чтобы не быть лицемерным. Именно поэтому Иисус говорил: не многие становитесь учителями, ибо не многие являются таковыми. И про родительскую любовь: если попросит у тебя сын твой хлеб, не дашь же ты ему камень, а если попросит яйцо – не дашь ему змею. А хлеб имеет еще и другой смысл, не только единственно для живота – это учение, наставление, в том числе и родительское – то, в чем ребенок нуждается каждый день, а вовсе не в неугрызаемом и абсолютно непитательном камне.
Катерину потчевали в детстве камнями и давали ей змею вместо ясного смысла жизни. А сюда (имеется в виду форум, посвященный моей книге. – Прим. автора) набежали обвинители и с видом священного негодования стали закидывать автора такими же камнями – до кучи. А заодно и других таких, которые вдруг осознали, как их с родительской заботой топили всю жизнь – за то, что высунулись, за то, что осмелились самостоятельно высказываться. Логика обвинителей проста и на удивление жестока: раз ты в дерьме, так сиди и не высовывайся, а если высунулся, то не чирикай. А с какой стати руководствоваться в жизни такой лживой моралью?
Поверьте, я потрясена! Я не думала, что наше общество полно такими изломанными судьбами! Чем больше читаю, тем более ужасаюсь. Я раньше думала, что плохие матери – это всякие пьянчуги, гуляки. А тут вполне благополучные, идейные садистки! Не те полуграмотные простухи, которые за работой и домашними заботами упускают детей, думая, что главное – накормить чем-то и одеть как-то, и которых потом взрослые сынки кулаками в нос благодарят! Нет – образованные, просвещенные, уважаемые в обществе! Я и понятия не имела о такой стороне жизни.