Дочери войны - стр. 31
– Уго… его забрали, – дрогнувшим голосом произнесла она.
– Когда?
– Сегодня. Рано утром.
Элиза побледнела. Ее глаза округлились от услышанного.
– Боже! Поспешу-ка я за Виктором. Он совсем недавно ушел.
– Может, Лео что-то знает.
Леонар Делакруа, местный полицейский, симпатизировавший Сопротивлению, прослушивал телефонные линии, пытаясь разузнать о планах немцев и передвижении войск. Он предпочитал, чтобы его называли просто Лео. Этот человек сильно отличался от французских gendarmes[17], обычно принимавших сторону маршала Петена. Нынче большинство полицейских превратились в немецких марионеток и вместо СС выполняли всю грязную работу.
– А Виктор?
– У них утром дела. Чем меньше ты знаешь…
– Спрошу у Виолетты, не слышала ли она чего. Может, она виделась с Сюзанной.
Если Элиза по натуре была индивидуалисткой и бунтаркой, Элен предпочитала приспосабливаться к обстоятельствам и действовать скрытно. Сюзанна, добрая подруга Элен и Виолетты, была жилистой блондинкой, принадлежавшей к высшему классу и придерживавшейся идеалистических воззрений. Она жила вдвоем с мужем Анри, французским офицером, метким стрелком. Эсэсовцы его было арестовали, но затем выпустили. Выйдя на свободу, Анри узнал, что его шато превращено в немецкий командный центр и временную тюрьму. Внешне казалось, что он сотрудничает с врагами (его и Сюзанну заставили работать в шато), но Сюзанна вносила свой вклад в дело Сопротивления, передавая подслушанные сведения о пропавших людях и планах немцев.
Из кафе Элен направилась к Виолетте. Они сразу же прошли в сад, где их никто не слышал. Элен торопливо рассказала ей об Уго. Какая ужасная новость в столь прекрасный день! На небе – ни облачка. С нижней террасы наплывал медово-ванильный аромат испанского дрока. К нему примешивался острый, пряный, теплый запах чабреца и сладковатый запах голубых фиалок, чем-то похожий на аромат духов. Рядом с желтыми нарциссами и примулой росли мускатный шалфей, тархун, душистый укроп и лук-резанец.
– Давай присядем, – предложила Виолетта. – Несколько минут погоды не сделают.
Элен смотрела на аккуратно собранные в узел волосы подруги, искусно подведенные брови и лицо с высокими скулами. Раньше Виолетта работала у парижского кутюрье. Она и сейчас казалась женщиной из того мира, случайно занесенной в сонную глушь Сент-Сесиль.
– Итак, что нам теперь делать? – спросила Виолетта.
– Пока не знаю. Надеюсь, Лео что-нибудь слышал. Нужно установить, куда именно немцы забрали Уго.
– Но он ведь не сделал ничего такого.
– Не знаю, – пожала плечами Элен. – Сюзанна заглянет к тебе сегодня?
– Надеюсь.
Будучи женщиной из высшего сословия, Сюзанна даже в нынешнем своем положении пользовалась определенной свободой. Ей разрешалось ходить в деревню за покупками, заглядывать к портнихе и местным ремесленникам. Иногда ее сопровождали один или двое эсэсовцев, что вызывало удивленные взгляды, но, поскольку Сюзанна умело сохраняла свой «фасад», в деревне почти не знали, чем на самом деле занимается эта женщина. Немцам, расположившимся в шато, она нравилась своей арийской внешностью и безупречными манерами. Она часто сообщала Виолетте о происходящем в шато и примыкавшем к нему старинном замке. Виолетта передавала сведения Элизе, а та, в свою очередь, – бойцам Сопротивления. Эта маленькая цепочка, состоявшая из портнихи Виолетты, великосветской дамы Сюзанны и Элизы, работавшей на Сопротивление, недавно предложила Элен примкнуть к ним и стать четвертой. Ведь она всегда могла подслушать важные сведения, касающиеся раненых немецких офицеров, проходивших лечение у доктора Уго. Элен отказалась, сделав упор на том, что не может рисковать.