Дочь рыбака, или бизнес по-деревенски - стр. 10
- Так, конечно, и пирожки, и лепешки, и много всякой снеди. Только тебе то это зачем? - Марта с любопытством подняла на меня глаза.
- Хочу помочь отцу, может удастся и мне продать что-нибудь из выпечки. Негоже мне на его шее висеть.
Марта задумалась.
- А знаешь, ведь дело ты говоришь. И правда, попробуй. Не продашь, так и самим недолго съесть, а коли расторгуешься, все впрок пойдет, хозяйство немного поправите. Петер – хороший человек, да только мужик один не может за домом, как положено, следить. Тут женская сноровка нужна. Бери, девонька, все в свои руки, давно пора, Эми, ты уже не ребенок, в твои годы девушки уже замуж выходят, да с детьми нянчатся.
- А сколько мне лет? – я чувствовала себя круглой дурой, почему не спросила раньше у отца.
- Семнадцать, Эми, еще пару лет и замуж тебя вряд ли кто возьмет – Марта печально улыбнулась.
- Так у меня и приданого нет, кто позарится на нищую.
- Вот и отправляйся на ярмарку, глядишь и сама себе приданое справишь, – Марта лукаво подмигнула. - Ну, а теперь займемся делом. Ставь-ка, девонька, котел с водой на огонь, - Марта закатала рукава платья и подбоченилась, - сейчас все тебе объясню, справишься, в доме не хуже, чем у добрых людей будет.
Нагрев воды, мы перестирали наши небогатые пожитки. Без мыла, но используя золу, которую Петер собирал в щербатый деревянный таз. В сундуке я нашла еще пару стареньких, но вполне пригодных платьев, а вот одежда отца была, что называется, в одном экземпляре. Марта ловко раздела его, даже не разбудив, и вскоре со стиркой было покончено. Наказав, завтра после обеда прийти к ней домой, женщина вскоре распрощалась со мной и отправилась восвояси.
Прибрав в комнате и немного проветрив дом, я развесила сушеные пучки лаванды, одолженные у знахарки, по стенам. Ее терпкий, пряный аромат заполнил нашу хижину, и теперь запах навоза почти не ощущался.
Проснулся отец, при этом выглядел он немного бодрее и даже съел кусок лепешки, приготовленной Мартой. Вечерело, я, чувствуя, как устала от суматошного дня, прилегла на лежанку, и сама не заметила, как провалилась в сон.
Разбудил меня громкий кашель, которым снова зашелся рыбак. Резко сев, чуть не свалилась на пол: перед глазами всё потемнело, голова закружилась. Ого! Не следует так шустро вскакивать, организм всё ещё не до конца окреп.
Медленно встала, проморгалась, головокружение прошло, и я дала родителю оставшуюся часть настойки, после вышла во двор умыться. В округе пели первые петухи, легкие предрассветные сумерки постепенно уступали место проснувшемуся солнышку. С берега реки поднимался туман, укрывая белой пеленой чахлые деревья, растущие на берегу.
- Время подумать о завтраке, - с грустью подумала я, и побрела обратно в хижину.
Молока больше не было. С какой стороны подойти к козе е ведала. Кое-как растопив очаг и водрузив на него треногу, вскипятила воду и засыпала найденную в одном из мешочков, но так и неопознанную мной, крупу. Перебрав все горшочки, нашла немного меда. Вот и славно, пусть и на воде, но сдобренная медом каша, пойдет больному на пользу. За горшками отыскался небольшой твердый, как кирпич, кусочек сыра. Так, планы меняются. Я нашла во дворе камень побольше и раскрошила сухой сыр в крошку, когда каша была почти готова, добавила в неё крошево и накрыла крышкой. А мед пригодился для травяного взвара, так полезней.