Дочь погибших альпинистов - стр. 3
– Я регулярно читаю ваш журнал «Кредо», мне нравится его стиль. С удовольствием читаю ваши статьи, и знаю о ваших расследованиях. Поэтому решила обратиться к вам за помощью.
– Давайте, перейдем к делу, – предложила Марина.
– Дело в том, что я – приемный ребёнок. Мои родители удочерили меня, когда мне было около четырех лет. Я не помню свою жизнь в детском доме, и всегда считала, что они мои настоящие родители.
Катя говорила сбивчиво и нервно сжимала и разжимала пальцы, смотрела в сторону, в окно.
– Не волнуйтесь! Может, сок выпьете?
– Нет, я лучше продолжу. Я узнала о факте удочерения, будучи взрослой, совершенно случайно. Так сложилось, что мой приемный отец воспитывал меня один. Его жена умерла в результате несчастного случая вскоре после того, как они меня удочерили. Мой отец не отдал меня назад в детский дом, он всю жизнь посвятил мне. Я росла счастливым ребёнком, несмотря на отсутствие матери. Папа баловал меня, выполнял все мои желания. Когда я захотела стать актрисой, он не препятствовал моим желаниям. Я знаю, что он в душе был против моих актерских занятий, ему хотелось, чтобы я пошла учиться в архитектурную академию. Но папа ни слова не сказал мне, наоборот, он всегда и во всем поддерживал меня. И своей карьерой я, конечно, обязана ему. Он вкладывал поначалу большие деньги в меня, пока я не стала известной. Вам неинтересно слушать? – Катя повернулась и пытливо посмотрела в глаза Марине.
– Нет, продолжайте.
– Папе было за сорок, когда я стала жить в их семье. Думаю, что папа с мамой долго пытались завести своего ребёнка, но у них не получилось. И тогда они удочерили меня. А открылась эта история следующим образом: папа серьезно заболел. Я хотела сдать донором, сдала анализы. Тогда и выяснилось, что я не его дочь. Папа очень болезненно отнесся к тому, что я узнала правду. Он вынужден был рассказать о моих настоящих родителях. Мои родители были известными альпинистами, и погибли вместе в горах Тянь-Шаня на восхождении в Киргизии. Я была их единственным ребёнком. Папа сохранил старую газету, где написано о них. Родители были оба из детского дома. Когда они погибли, у меня не оказалось никаких родственников. Мы с папой больше никогда не касались этой темы. Я не хотела сделать ему больно.
– Почему ему было больно? Вы взрослая женщина, всю жизнь прожили с ним. Чем могли задеть его воспоминания о погибших альпинистах? Ничего же не изменилось в ваших отношениях, когда вы узнали правду о себе?
– Конечно, я по-прежнему его очень люблю и уважаю. Но у папы преклонный возраст, он очень привязан ко мне. Возможно, это какая-то ревность? Или я ошибаюсь?
– Ваш папа сейчас здоров?
– Здоров и бодр, несмотря на возраст, и в полном здравии и памяти. Но я для себя решила не огорчать папу. Поэтому я не сказала ему, что решила съездить в Киргизию на могилу своих родителей. Мои родители работали инструкторами в альпинистском лагере Ала-Арча. Они пошли группой на восхождение на вершину Корона в окрестностях Ала-Арчи. На спуске моя мама потеряла сознание, и стала падать на ледовом склоне. Они с папой были в одной связке. Их вынесло на камни. Я прочитала в специальной литературе, что практически невозможно остановиться на крутом ледовом склоне. Папа мог бы успеть отстегнуться, тогда бы он остался жив. Но он до последнего пытался спасти маму. Их похоронили на местном кладбище альпинистов, так как у них не было родных.