Дочь от бывшего мужа - стр. 12
— Никаких истерик, никаких слез. Ты либо молчишь, когда я говорю, либо соглашаешься с каждым моим словом. Поняла?
— И что ты намерен говорить там?
— По ситуации.
На этом разговор заканчивается, и Антон мягко выруливает из двора.
Останавливается он возле того самого здания, откуда меня, как побитую собачонку, вышвырнули перед встречей с ним. Охранник, кажется, вспоминает меня и поднимается со своего места, едва увидев, но Антон загораживает меня спиной.
Я не вижу выражение его лица в данный момент, но мне почему-то кажется, что взгляд темных, почти черных глаз не сулит мужчине с бейджиком на груди ничего хорошего.
В этом весь Антон. Он может посмотреть так, что все слова окажутся лишними.
Так он смотрел на меня в тот день. Ничего не сказал после моей тирады, но я все прекрасно поняла. В мыслях он смешал меня с грязью и явно жалел о том, что когда-то я ему понравилась.
А мне от самой себя было противно. Хотелось кричать и обвинять Антона во всем, но я сдержалась, чтобы не повестись на его очередную ложь.
— Нам на второй этаж, — говорит Антон, когда мы оказываемся около лестницы.
В кабинете я сразу сталкиваюсь с лавиной неприязни от женщины с очень яркой малиновой помадой. Навскидку ей около пятидесяти, и у нее не очень хороший косметолог. Лицо выглядит слишком натянутым, а глаза потеряли естественный разрез.
— Здравствуйте, — вежливо начинает Антон за моей спиной. Он подталкивает меня сделать еще пару шагов вперед и заходит следом. — Ольга Михайловна, правильно?
— Добрый день. Да, что вы хотели?
— У нас на двенадцать. Полянские.
Я закусываю губу, когда Антон представляет нас одной фамилией. Как будто мы все еще вместе.
Левая рука сама тянется к безымянному пальцу. К тому, где должно быть кольцо. Но его нет, и я могу выдохнуть лишь после того, как удостоверяюсь в этом.
— Разговор предстоит сложный, так что… — женщина кивает на свободные стулья, и Антон отодвигает один из них, предлагая мне опуститься на него.
Сам он садится рядом, хотя я думала, что бывший муж выберет место напротив.
— Для начала я бы хотела понять, какое отношение к Полянской Есение Антоновне имеете вы, — она смотрит за меня, и я прижимаюсь к спинке стула, чтобы не загораживать Антона.
— Я ее отец, — отвечает без заминки.
— Но насколько мне известно…
— У нас были сложности в отношениях с бывшей женой, и я лишь недавно узнал о том, что у меня есть дочь. Как вы понимаете, я собираюсь принимать участие в жизни своего ребенка.
— Ваша бывшая жена недобросовестно обращалась с девочкой. Где гарантии, что это не повторится? Вы наиграетесь через месяц, и малышка снова будет травмирована.
— Я… — открываю рот, чтобы поспорить с выводом о моем статусе ужасной матери, но в этот момент рука Антона ложится мне на бедро.
Он предупреждающе сжимает пальцы и медленно качает головой, когда я оборачиваюсь к нему.
— Мне казалось, что молодых матерей необходимо поддерживать. Может быть, Даша и не справлялась в некоторых моментах, но теперь, поверьте, все будет по-другому. У меня достаточно ресурсов сделать так, чтобы моя дочь ни в чем не нуждалась.
Рука на моем бедре сжимается сильнее. Я знаю, что это означает. Антон раздражен, потому что сейчас он вынужден лебезить перед этой теткой и быть милым с ней. Обычно он давит и прогибает всех под свое слово.