Дочь опальной герцогини - стр. 22

Мужичок ушёл, а я ела, пока не остыло, ища глазами лорда Кенсингтонского. Необходимо было прояснить несколько вопросов. Но мага видно не было, интересно, куда он подевался?

Привал не затянулся надолго, как только Лиам вынырнул из леса, так гвардейцы и подскочили, принявшись вытирать свои чаши прямо снегом. Я посмотрела на свою, вздохнула, вылезла из кареты и прошла к ближайшему сугробу, чтобы повторить за солдатами. Тёрла тщательно, дабы потом никто не побрезговал.

– Оставьте посуду себе, она теперь ваша, – раздалось справа.

– Ну, в любом случае надо всё почистить, – пожала плечами, – я ведь не поросёнок, чтобы мне накладывали в грязную миску.

Руки покраснели от холода, но я не успокоилась, пока конечный результат меня полностью не удовлетворил. Убрав чашу и ложку в карету, повернулась к магу, чтобы спросить:

– Мне бы хотелось задать вам парочку вопросов. Если несложно, можете уделить мне несколько минут вашего времени?

– Нам пора трогаться, – парень не смотрел на меня, он глядел на своих людей. – Вечером, когда достигнем деревни, поговорим, – отрывисто добавил и широкими шагами отошёл к своему жеребцу.

Ну а я, недовольно насупившись, почесала кончик носа. Ладно, главное, не отказал. А через минуту дядюшка Сэм поставил жаровню на место, и я со спокойной душой забралась в карету, плотно прикрыв за собой дверцу.

Тронулись. И снова потянулись бесконечные минуты, что сливались в томительные часы. Меха матери я таки достала, но положила их на плоскую, широкую крышку сундука, на который и взгромоздилась. Свернулась калачиком и попыталась уснуть. Каша камнем упала в желудок и там, кажется, решила застрять. Хорошо, что не стала пихать ещё и булку, иначе сейчас мне было бы совсем плохо. Трапезу закончила горьким травяным взваром на том и остановилась.

О том, что мы куда-то приехали, я узнала, лишь когда карета резко дёрнувшись, встала. Я разлепила сонные веки. Полежала немного, ни о чём не думая, а потом первым делом посмотрела в щель между полом и дверью – солнечная полоска исчезла. Неужели опустилась ночь?

В дверь постучали:

– Леди, прибыли.

С трудом выбравшись из вороха меховых одежд, поёжилась: было холодно, и это притом, что я не снимала свою шубку.

Натянула на голову шапку, взяла в руки муфту и, отомкнув задвижку, толкнула дверцу. Тут же в лицо полетели белоснежные колкие хлопья – поднялся ветер и пошёл снег.

Рядом с экипажем стоял мужчина, один из гвардейцев сопровождения. Он подал мне руку и помог выбраться.

Спустившись на землю, замерла подле него и осмотрелась: мы "припарковались" напротив большого сруба с широким крыльцом и остроконечной крышей, тонувшей во мгле ночи, за завесой плотного снегопада. Мои сопровождающие сновали туда-сюда, что-то делая, в руках они держали ярко горящие факелы, тем самым освещая территорию двора.

– Сундук выньте и занесите в дом, поставьте в комнате, что выделили леди, – раздалось рядом, я, подозрительно прищурившись, повернула голову к лорду Кенсингтонскому: та-ак, значит, выходит, он в курсе, что хранится в моём ларе?

– Да, господин, – воин, быстро поклонившись, отправился выполнять поручение.

– Леди Йорк, мы прибыли в Вулпи – первую деревню на пути. Следуйте за мной, – велел он мне.

Я пристроилась позади широкоплечей спины Лиама, мы поднялись по лестнице и вошли в дом.