Дочь не по плану для олигарха - стр. 16
— У меня дома не прибрано, а в холодильнике нет тортика! — дергаю дверцу снова, но Демид не отпускает.
— Перебьюсь.
— Ты сейчас впечатлишь Марусю, и она потом не уснет. Ей отдых нужен, как ты не поймешь?
— Я ненадолго.
— Кроме Маруси, тебя здесь никто не ждет.
— Почему же? — иронично приподнимает бровь и кивает мне за спину. — Вот полюбуйся, как тезка мой завилял хвостом.
По коже прокатывается нехороший холодок, а потом резко становится жарко. Демид не упустил возможности напомнить о нестандартном выборе клички для пёсика.
— Еще с момента, когда ты только подумал стать моим боссом, он эволюционировал в Бобика! – спешу оправдаться и сгладить возможный конфликт.
— Уважила, Юль.
В прошлый раз, когда я пыталась не впустить Грозного домой, он приказал охранникам вынести дверь. Но теперь я наученная, выбрала шестой этаж и бронированную дверь, однако Демид все равно найдет способ добиться своего, он постоянно так делает.
Меня трясет. Шагаю в квартиру, всем видом даю понять, что не хочу его знать.
Демид идет следом. Наступив на коврик, внимательно осматривает пространство в прихожей.
— Только твоя и Машина обувь, — задумчиво произносит. — Даже тапочек Его нет.
— Кого? — нахмурившись, прислоняюсь к стене, наблюдая, как мужчина изучает наши курточки. И тут я догадываюсь, — ты сейчас проверяешь мою квартиру на Виктора, что ли? О боже Демид, Витя не живет с нами! Так что никаких шмоток и зубных щеток.
— Я все же посмотрю…
— Если это для тебя так важно, то убедись, что я одинокая ветка сирени, - язвительно сощуриваюсь. — Только разуйся. Будь любезен.
Выйдя из ванной ни с чем, Демид слышит, что на кухне гремит чашками вдохновленная Маруська, хлопает дверцей холодильника. Наивное волнение и ощущение праздника переполняют ее маленькое сердечко. К дочери пришел первый в жизни гость... А мне как в горле кость.
— Демииид! — пищит она и выбегает из кухни. — Ну чего же вы стоите? Приглашаю к столу, пожалуйста!
— С превеликим удовольствием Мария…эм…как тебя по батюшке? – искусно вытягивает информацию. – Отчество твое?
Не перестаю удивляться актерской игре Демида. Милостивый дяденька, которому даже необязательно менять лампочки в доме. Ему и от нимба прекрасно светит. Он волк в овечьей шкуре!
— Мария Эдгардовна Рыбкина! — кидается к тумбе и щелкает кнопкой чайника.
Демид оглядывается, неоднозначно покачав головой, все же проходит к столу, отодвигает стул с модной нынче бархатной обивкой и усаживается.
А что? Мне просто нравится имя Эдгард. Оно навеивает благородство и некий романтический шарм.
Надеюсь, Грозный не заметит, как раскраснелись мои щеки…
Шагаю к буфету. Ассистирую дочери, чтобы она не обожглась. Достаю кружку наливаю в нее кипяток и, подойдя к Грозному, оставляю бокал ему.
Маруська суетливо берет два пакетика чая разного сорта и бежит к добрейшему гостю.
— Вам какой? — протягивает ладошки с чаем.
Демид, не раздумывая, выбирает зеленый, потому что ему плевать. Малышка старательно окунает пакет в кружку и дергает за ниточку, демонстрируя Грозному, как окрашивается вода, будто мужчина не знал этого раньше. Вот только чай Демиду совсем неинтересен.
— И где сейчас твой папа?
— Не знаю, — хмыкает Маруся, — но мама говорила, что он в Африке. Затерялся в джунглях коварства…
— Коварства, — ухмыляется Демид, — слово-то какое.