Дочь моего врага - стр. 13
Лиля встряхнула руки и ноги, сделала несколько приседаний, желая размять застывшие мышцы, и подошла к стене. У нее давно был продуман маршрут подъема и спуска, не зря она занималась скалолазанием и часть свободного времени проводила на ближайшем скалодроме.
Каждый выступ на стене был ей знаком. Не раз она таким путем выбиралась из дома, когда хотела сделать это тайком. Правда, мать тоже не лыком шита, как правило, все ее хитрости разгадывала.
Лиля осмотрела дом. Угол фасада был отделан рустами – специальными углублениями в штукатурке, которые создают красивую внешнюю облицовку. Но девушку интересовала только функциональность этих квадратиков. За русты она бралась пальцами и на них же ставила ноги. Так можно было дотянуться до второго этажа.
Лиля потерла ладони, подпрыгнула и ухватилась пальцами за край первого кирпичика. Быстро уперлась ногами и перехватила выше. Как человек-паук, распластавшись на стене, она добралась до фасадного молдинга, а по нему, перебирая руками и ногами, доползла до своего балкона. Немного отдохнула, качнулась и ухватилась одной ладонью за перила. Туда же перенесла правую ступню. Рывок – и вот она уже на балконе. Никаких проблем, только умение и сноровка.
Довольная собой, Лиля отодвинула плотную органзу и… застыла на одной ноге: в ее спальне сидела мама. Улыбка девушки бабочкой выпорхнула в окно.
– Лиля, нам надо серьезно поговорить.
Слова Марты Эриковны прозвучали как приговор судьи. Девушка вздохнула и обреченно вошла в комнату.
Лицо мамы не предвещало ничего хорошего. Она сидела на стуле, строго выпрямив спину, и постукивала ногой – верный признак того, что злится. В руках держала хлыст и была одета для верховой прогулки.
«Она давно проснулась? О боже! Она поняла, что я напоила снотворным этих придурков охранников! Нет, нет! Не то! Парни минуту назад стояли рядом, и не было признаков того, что они проспали. И в чем причина маминого визита? Как она поняла, что меня нет в комнате?» – Эти мысли молнией проносились в голове, пока мать держала паузу, сверля дочь глазами.
Лиля сделала два шага в комнату и остановилась поодаль. Нет, Марта Эриковна никогда не занималась рукоприкладством, но на всякий случай девушка предпочла держаться подальше. Иногда строгой прической, сжатыми губами и колючим взглядом мама напоминала Лиле эсэсовку, осталось только надеть черную форму, и образ готов.
– Как прошла ночь? – тихо спросила родительница, но в этом спокойном тоне было столько скрытой ярости, что мурашки побежали по спине девушки.
– Х-хорошо, – ответила она, на всякий случай делая шаг к окну: там безопаснее. – Вот, вышла с утра прогуляться. Вчера легла рано и выспалась.
– Странный способ для прогулки, – мама кивнула на балкон.
– Мне иногда хочется размяться, – ответила Лиля, пожав плечами.
– Вот и прекрасно. Я тебе предоставлю больше возможностей для тренировки. Твои вещи утром перевезут в мансарду.
– Мама! Мне нравится моя комната! – возмущенно воскликнула девушка, она кожей чувствовала, что надвигается опасность.
Мансарда находилась на уровне третьего этажа, тоже имела балкон, но в центре гладкой стены. Выбраться из нее можно было только по веревке, которую, естественно, Лиле не дадут. Она живо представила, как связывает простыни, чтобы сбежать из дома, и содрогнулась: свобода свободой, но рисковать молодой жизнью она была пока не готова.