Дочь моего друга - стр. 2

— Арина хочет остаться, просто боится, что все узнают, — говорит Пашка, подходя ближе. И я внутренне поражаюсь, как могут меняться люди.

Тихий и предупредительный Пашка сейчас совсем на себя не похож. Глаза шарят по мне жадным взглядом, губы растягиваются в пьяной, похотливой улыбке.

— Ты не бойся, — Руслан протягивает руку и накручивает на палец локон, — мы никому не скажем.

Отшатываюсь, его рука как бы невзначай скользит вниз и задевает грудь. Меня передергивает, а его взгляд загорается опасным огнем.

— Ты такая сладкая конфетка, хочется поскорее снять обертку.

И я срываюсь.

— Мне плевать на то, чего тебе хочется, — практически выплевываю ему в лицо, не скрывая брезгливого отвращения, и снова шагаю к двери. Но Руслан подходит практически вплотную. Приходится отступить, чтобы не упереться носом в его ключицы, выступающие над воротом черной футболки.

— Руслан, — делаю последнюю попытку, — пропусти меня, пожалуйста.

Но он отрицательно качает головой, продолжая нагло ухмыляться.

— Ты нам спасибо должна сказать, — вмешивается Паша, — ты же до сих пор целка. Над тобой уже весь универ ржет.

Трое парней, которые до этого стояли неподвижно, начинают приближаться, заходя за спину.

— Чего это тебя до сих пор никто не вскрыл? — осклабляется один из них. — Дефективная, что ли?

— Она нас ждала, Мирон, — ржет второй. — Горячая девочка, ей одного мало.

Они берут меня в кольцо, и я резко разворачиваюсь, выставляя вперед сумку.

— Не трогайте меня, слышите? Не смейте! — и больше не выдерживаю, говорю почти умоляюще, глотая слезы: — Мальчики, пожалуйста, отпустите меня, я никому не скажу.

— Ты и так не скажешь, — тихо ухмыляется Исмаилов, слишком резко для пьяного ступает мне за спину и зажимает рот широкой потной ладонью.

Второй рукой он прижимает меня спиной к себе, меня окутывает тошнотворным облаком алкоголя, и изнутри накатывает рвотный позыв.

Я дергаюсь и извиваюсь в руках Исмаилова, но он только сильнее зажимает мне рот.

— Дыши носом, сука, — шипит он мне в ухо, — тренируйся заглатывать. Сегодня твоему рту придется поработать.

— Арина, — слышу над ухом дрожащий от нетерпения голос Паши, — ты все равно просто так отсюда не уйдешь. Так зачем портить ночь и себе, и нам? Расслабься, давай нормально потрахаемся. Хочешь, я буду первым? Я постараюсь чтоб не больно. Давай Руслан сейчас тебя отпустит, и мы пойдем в спальню. Будешь упираться, тебе же хуже будет. Исмаилов тебя порвет, если первым вскроет.

С ненавистью смотрю в его полные похоти глаза и поворачиваю голову в сторону.

— Куда, — Исмаилов рывком поворачивает обратно. — А ты заткнись, я буду первым. Она меня надолго запомнит. Держите ее.

Я изо всех сил пробую отбиваться, извиваюсь всем телом, но бесполезно. Паша крепко держит меня за одну руку, кто-то из парней за другую, а Руслан закрывает ручищей рот. Они толкают меня к спальне, но я отчаянно упираюсь ногами и торможу об пол.

— Заебала, сучка, — вскрикивает Исмаилов, когда я изворачиваюсь и пробую ударить его коленом в пах. — Пацаны, берите ее за ноги.

Мои ноги отрываются от пола. Пробую брыкаться, но снова без толку, только туфли теряю. Меня вносят в спальню. Вижу над собой ослепительно белый потолок, а в голове пульсирует одна мысль.

Это все не по-настоящему. Это не может происходить наяву. Я сплю, мне снится ужасный кошмар. Я сейчас проснусь, и все закончится.