Дочь лучшего друга. Мое порочное искушение - стр. 23

– Соня?! – раздается возмущенный голос жениха у меня за спиной. И в первое мгновение мне кажется, что начались слуховые галлюцинации. Ну откуда Янош должен здесь взяться?

Однако, и Асадов внимательно смотрит мне за плечо. Только тогда понимаю, что не послышалось.

Подбираюсь в момент. Выпрямляю спину, но растерянное выражение на лице скрыть все же, не удается.

Я медленно поворачиваюсь. Смотрю, как Янош покидает такси, но водителя не отпускает. Подходит к нам ближе.

– Соня, что здесь происходит? – смотрит на меня строго, как отец иногда - когда я шкодила мелкая.

Прочищаю горло покашливанием.

– Ян, это… Данис, помнишь? Я…

– Я помню, – обрывает жених. Голос простуженный, сиплый. – Почему мне звонила Ингрид и сказала, что ты на ногах не стоишь? Это правда? Что ты вообще делаешь в клубе?

Я робею от его натиска. И мне безумно неприятно, что все это происходит при Данисе. Оборачиваюсь к Асадову. Он смотрит на меня безучастно. Не собирается вмешиваться, и сказать, например, что со мной все хорошо, и я не такая пьяная, как подумал жених.

– Данис, – нервно ему улыбаюсь, – ты прости.

Он кивает, понимая без слов.

– Мне пора, – сухо кидает. И, скользнув каким-то необыкновенно грустным взглядом по мне, идет прочь.

– Сонь, я не понимаю, что происходит, – требует объяснений жених.

Ежусь, виновато смотря на него. Пожимаю плечами.

– У меня девичник.

– А почему ты мне не сказала? Это что, какой-то глобальный секрет?

– Я же не знала, – смеюсь я неловко, – когда меня похищали, не дали позвонить.

– Похищали?! – шокировано требует разъяснений.

Я машу рукой, мол «пустяки», силясь хоть как-то его успокоить.

– Дан, это шутка была, – смеюсь я нелепо.

А потом замолкаю.

Внутри все звенит.

Я смотрю в глаза жениху, медленно, очень медленно осознавая, что назвала его другим именем. Именем, которое беспрерывно крутится у меня в голове.

Янош молчит. На миг в его взгляде вспыхивает агрессия, но он с ней справляется. Берет себя в руки.

– Едем домой, ты сегодня перебрала, – глухо цедит, хватая меня под локоть.

– Там сумочка, – пищу, но каблуки уже стучат по асфальту.

– Ингрид завтра завезет.

Я хлопаю себя по карманам, убеждаюсь, что телефон на месте, а ключи в сумке.

– Но как я домой попаду?

– Поедем ко мне.

– Мне нужно бы выспаться. И Банис там один… Может, ты попросишь кого-нибудь вынести?

– Сонь, я устал. Я и так потащился сюда больной и разбитый. Мне некогда просить кого-то принести твои вещи.

Я как-то истерично улыбаюсь спине жениха. Но в машину сажусь.

А противный тоненький голос твердит:

«Данис решил эту проблему за пару секунд. Ты помнишь, Софи?»

15. 14

Софи.

В такси я всю дорогу смотрю в окно. Беспрерывно.

За стеклом мелькают ночные огни, длинная трасса, свет окон домов и необъятная тишина.

Но все это расплывается перед моими глазами, потому что из них текут слезы. Я утираю щеки тыльной стороной ладони и шмыгаю носом.

Вот бы знать, от чего я плачу сейчас. От чего на душе будто дюжина кошек с самыми острыми коготками?

Мне стыдно перед Яношем за то, что называла его Даном. И плохо от взгляда Дана, который тот подарил напоследок. Там быдло столько печали и грусти.

А еще я злюсь на Ингрид за ее на Асадова взгляды. За это чертово похищение, и за то, что она Яношу позвонила.

И мне хочется кричать на весь белый свет, что я уже взрослая. Хватит! Прекратите меня опекать!