Дочь Клеопатры - стр. 31
Кровь прилила к моим щекам при мысли о том, что всего лишь через пять лет супружеской жизни Октавия была оставлена ради Клеопатры, давшей нам с Александром жизнь. Интересно все-таки знать, кто же отец Марцелла.
– Значит, у твоей матери трое детей, – продолжала я.
– Пятеро. Было еще две дочери от первого мужа, но их пришлось отослать перед свадьбой.
– Зачем? – удивилась я.
– Так положено женщине, которая заключает новый брак.
У меня округлились глаза.
– Отказываться от родных детей?
– Если это девочки. Вот почему мама не хочет больше замуж.
Я представила, как отец принимает в свой дом Октавию, но не пускает на порог двух маленьких девочек, приникнувших к ней в испуге. Папа всегда был нежен со мной, хотя мы редко бывали вместе… Внезапно меня обуял непреодолимый страх перед Римом с его грязными улицами, кровожадными казнями, а больше всего – перед женщиной, которую отец оставил ради нашей мамы. Каково-то будет жить с ней под одной крышей?
Тем временем мы проезжали форум, где тысячами продавали рабов. Большинство из них были светловолосы и голубоглазы.
– Германцы и галлы, – пояснил Марцелл и, заметив мой взгляд, покачал головой: – Премерзкое зрелище.
Процессия под грохот колес катилась дальше; я видела, как сгорают от стыда девушки, которых будущие хозяева похотливо щупают за обнаженные груди, а брат закрыл рот ладонью при виде взрослых мужчин с отрезанными яичками.
– Евнухи, – сердито бросил наш спутник. – Некоторым они больше по вкусу, поэтому ценятся выше. Лучше пока не смотрите.
Да там и не на что было смотреть, кроме тощих бродячих собак, суетливых торгашей и непристойных мозаик, изображающих мужчин и женщин в различных позах.
– Не самая приятная часть города. – Молодой человек задернул занавеску и откинулся на сиденье. – Ничего, скоро появится храм Юпитера; оттуда рукой подать до верхушки Палатина, и мы наконец будем дома.
«Ты будешь дома, – подумалось мне. – Мы – только пленники, ожидающие триумфа Цезаря».
Брат потянулся и взял меня за руку. Тут снаружи послышались громкие голоса, и Марцеллу снова пришлось отдернуть занавеску: дорога кишела просителями, которых разгоняли солдаты.
– Почти на месте, – с гордостью объявил он.
Александр ткнул пальцем в непонятное сооружение, выглядывающее из дубовой рощи.
– Что это?
– Святилище Кибелы.
– Святилище? – недоверчиво усмехнулась я при виде обыкновенного алтаря с водруженным на него увесистым булыжником.
– Богиня явилась на землю в виде камня, предсказывая победу Рима над Ганнибалом.
Интересно, какую глупую небылицу сочинят подданные Октавиана в честь поражения Египта?
Между тем любезный спутник обратил наше внимание на грубую хижину со стенами из глины: в Александрии такую постройку снесло бы первым же ветром.
– Здесь жили Ромул и Рем. Вы ведь слышали их историю?
Мы с Александром отрицательно покачали головами.
– Неужели отец никогда вам ее не рассказывал? – воскликнул Марцелл. – Ромул и Рем были близнецами. Мать оставила их, а лесная волчица вскормила своим молоком в этой самой лачуге. Теперь вспоминаете?
Мы еще раз помотали головами.
– Они – основатели Рима. Ромул первым построил стены на Палатине. А когда Рем начал насмехаться над его работой – просто прикончил его. Мужчинам из рода Ромула не хватало женщин, и он решил похитить их у соседнего племени. Сабинян пригласили на празднество. Пока гости веселились и пили, люди Ромула выкрали у них жен.