Дочь императора. Том 2 - стр. 28
– Не стоит… – хрипнул один из них, и я вздрогнула. Как же быстро я отвыкла от живой речи.
Один из них шел впереди, второй сзади меня. Скорее всего, я чего-то не знала, наблюдая самоуверенную спину перед собой. Рисковать не решалась. Мы шли долго, поднимаясь, петляя по нескончаемым коридорам и таящимся в сумраке залам. Когда остановились, мои ноги дрожали. Хотелось сесть на пол. Грудь и живот болели. И снова было страшно…
– Я все думал, почему босяк не реагирует на твое исчезновение… – послышался голос. Я обернулась к проему в стене, откуда шел свет. – Удивительно, как долго ваши гильдии умудрялись скрывать его плачевное состояние…
Сглотнув, я пошла на свет и голос. Что с ним?
– Он человек… а люди имеют свойство неожиданно и легко ломаться, – грубо засмеялся невидимый собеседник.
Я зашла в роскошную комнату. Хозяин голоса сидел в кресле. Одна нога лежала на черном столике перед ним. Череп был гладок и блестящ, как у лечившего меня псионика. Меднолицый, с черными бровями и длинными, спускающимися к ключицам вислыми усами. Ростом и комплекцией в отца. Я сделала шаг назад, хмурясь.
Хозяин голоса засмеялся, обнажая белые зубы.
– Что с отцом? – спросила я сдавлено.
– Пока я не кинул вас в одну яму и не сверил, не пытайся переубедить в том, что ты не его девка. Хотя… я бы на такое ничтожество и внимания не обратил.
– Что с отцом? – повторила я. Как же много он говорил…
– Вокруг него слишком много глупых баб. Это его ошибка. Вы бываете упрямы там, где упрямство совсем не нужно.
Я закрыла глаза, чувствуя, как поднимается кашель. Не успев закашляться, поняла, что иду к нему. Остановилась в трех шагах и села на пуфик у столика. Контролер…
– Что… тебе… нужно? – спросила, унимая кашель.
– Вот смотрю и думаю… обменять на раскопки тебя не получается. Оставить себе? Да зачем ты нужна? Продать если только, но кому? Эсхонцы – сборище тупых оборванцев. Они только начинают понимать, во что ввязались. Твоим родным? Слишком скучно. Дозаранцам ты не нужна. Они возьмут, что захотят и без тебя. Мы же пытались по-хорошему… Полукровки еще. Зачем ты им?
Я осмотрелась. Шелка да золото. Крикливо и пошло. На стенах гобелены, за ним – лишь холод. В мгновение, когда я собралась с мыслями, оборачиваясь, в голове взорвалась боль. Крича, я сжала виски, сползая с пуфика. Тихо заскулила: отпусти… На мгновение почувствовав невесомость, ударилась об стену у входа, потом об пол.
Мужчина встал, отряхивая ладони о бока. Я поднялась, потирая плечо и колени. «Попробуй еще раз, мне понравилось!» – улыбнулся он в моих мыслях. Я устала бояться, просто устала. Сил нет. Хватит! Что ты хочешь от меня теперь, когда не получилось обменять на раскопки? Когда сухая твердая ладонь сжалась на подбородке, я подняла взгляд к темным глазам под мохнатыми бровями.
– В тебе нет ничего от босяка. Наверняка ты вся в его первую шлюху. Ты только закончила школу гильдии, так?
Я молчала. Сказать что-либо внятно с его ладонью на подбородке все равно не получилось бы. Когда рука сжалась на груди, вжалась в стену. Не надо.
Он улыбнулся, поведя челюстью из стороны в сторону. Я опустила взгляд от черных глаз. Закашляла. Хотела прикрыть рот, но ударилась лбом о стену, когда он развернул меня.
– Не надо…
Двумя ощутимыми ударами по щиколоткам он раздвинул ноги и прижал к стене. Я закрыла глаза, собирая жидкость поблизости в ледяные кинжалы и замахнулась обеими руками от бедер. Руки мгновенно вывернуло за спину. Я закричала, из глаз брызнули слезы. Не надо! Отпустив запястья, он отошел на полшага. Я попыталась обернуться, но его рука прижимала к стене. Почувствовав прикосновение одного из своих лезвий на плече, напряглась. Когда оно поползло вниз, разрезая ткань и кожу под ней, завыла, вырываясь и плавя его. Разочарованно выругавшись, человек откинул ледышку и разорвал оставшуюся целой ткань руками.