Дочь императора. Том 1 - стр. 32
– Но, ты ведь был там? Саша сказал, что ты был там…
Император вздохнул. Осмотрелся. Поднял из-под своего стула яблоко. Обтер об грудь. Откусил. Я не сдержала широкой улыбки. Каким удовольствием было видеть в этом человечище – человека!
– Хочешь яблоко?
Я отрицательно покачала головой.
– Я видел, как ушел Ранцесс и последние ланиты. Видел, как они прощались с Кларисс…
Андрес подпер подбородок кулаком и задумался. Молчал долго, несколько минут. Я поняла: та девушка, его Целесс… Они не успели попрощаться. Да и не собирался он с ней прощаться. Ее увели силой. «Прощальный привет от Целесс»…
Неожиданно я вспомнила его у Воронки. Застывшую в глазах неподъемную тоску, сгорбленную спину, сыплющуюся сквозь пальцы землю – будто само время, проходящее без неё. Стало больно и стыдно. Горло сжало.
– Прости, Андрес, я не хотела…
Император поднял взгляд и отнял руку от лица. Выкинул за спину огрызок, который до сих пор держал.
– Что ты нашла в архивах историков?
– О времени действия Воронки – список уничтоженных городов, этапы ее расширения. По поводу твоей личности или ухода ланитов – ничего.
– У тебя еще есть вопросы?
– Что привело тебя в ту башню, где была расшифрована книга Кам Ин Зара?
– Это останется тайной для школьников, – улыбнулся император, поднимаясь. Подал мне руку. – Перед сдачей работы дай ее Эзнеру. Он добавит необходимых фактов и проверит, не был ли я излишне откровенен.
Я кивнула. Еще бы… Как без этого. Стоило ожидать. Но почему именно Эзнеру?
– Александр обещал познакомить с Кларисс. Мне кажется, что я поняла общую картину произошедшего… Но я так хочу с ней познакомиться! – призналась я. Мы вышли на главную аллею императорского яблоневого сада. Андрес молчал, ступая босыми ногами по мелкому гравию. Я подняла к нему взгляд. Он смотрел вокруг, обегая взглядом деревья по обе стороны дороги. Потом его взгляд остановился на ни чем не примечательной яблоне, и по лицу пробежала волна эмоции. Я испугалась. Замерла на мгновение, пропуская его вперед. Его уже не было со мной…
Император ушел в воспоминания, и мне в них не было места. Стало душно. Безумно душно в этом саду…
Он так и не оглянулся и не попрощался. В какой-то момент я потеряла огромную фигуру из виду, будто Андрес растворился в воздухе. Найдя вход во дворец, я пошла к комнате с порталом и вернулась в Зельмень.
– Ну, как поговорили? – спросила мама, выйдя в прихожую.
Я не нашла что ответить. В горле все еще стоял ком, грудь душило что-то совершенно незнакомое. Возможно, это была чужая боль. Мама нахмурилась.
– Что случилось, Дайан?
Я скинула сандалии и посмотрела на ее белокурые локоны, вспоминая рассказ заново. И, ревя, кинулась к ней.
– Девочка моя, что случилось? – обнимала она меня, гладя по голове.
Я не могла произнести и слова, взрываясь рыданиями. Как сильно… Как больно…
Усадив меня на ступеньки, мама гладила по голове. Что-то говорила, пытаясь успокоить. Но через какое-то время начало отпускать. Подняв зареванное лицо, вытирая сопли и слезы, я попыталась улыбнуться.
– Он самый прекрасный и самый несчастный человек на Земле…
Неожиданно, с той же силой, заревела сама мама. Удивленно всхлипнув пару раз, я снова заплакала…
Я не ожидала, что иллюзия Петира появиться из подставки раньше, чем через неделю. Скорее, я рассчитывала увидеть Мию, отвечая на сигнал вызова. Когда Петир увидел меня зареванной, лицо его изменилось.