Дочь императора. Том 1 - стр. 20

Я не знала подробностей личной жизни тети. По крайней мере, не представляла, о каком мужчине идет речь. В нашем доме не бывало мужчин.

– Если он уже сегодня делает тебя счастливой, зачем задаваться вопросом «почему»? Даже если на это есть причины, почему бы не дать ему то, что он хочет? Почему нет?

– Это неправильно.

Мама засмеялась искренне и заливисто:

– Дайан, ты уже не маленькая девочка. Что такое правильно? Совсем не обязательно получать взамен то же, что отдаешь сама.

– Как ты можешь так говорить о чувствах?

– Я говорю о жизни, Дайан. Об основах мироздания, если хочешь. По каким бы причинам Петир не обратил на тебя внимание (наконец) – он сделал это уже. И требовать от него чего-то большего было бы эгоистично с твоей стороны.

Я мотнула головой, выходя из-за стола. Не согласна я с тобой, мама. Уж, извини. Мама посмеивалась надо мной, убирая со стола. Я же собиралась подняться к себе, чтобы отмыться с дороги. Поневоле вылетевший вопрос никогда раньше не звучал в нашем доме:

– Отец любил тебя?

Мама замерла и подняла удивленный взгляд. Брови ее сдвинулись, но это выглядело как страдание – она не сердилась.

– Но он получил то, что хотел? Да?

Она отвернулась, не проронив ни звука. Я пошла к себе в комнату.

– Дайан, куда ты пропала? – Петир был взлохмачен и необыкновенно мил. Выкладывая вещи на кровать, я улыбнулась.

– Летела к архивам историков. Только вернулась.

– Придешь?

– А ты ждешь?

– Я ждал тебя позавчера и вчера. Ты не предупредила… просто исчезла!

А сегодня ждешь? Я молчала, выискивая в его лице желанные чувства. Хотелось кинуться к порталу сейчас же, почувствовать его тепло. Но я стояла и смотрела на его иллюзию.

– Через полчаса я подойду на центральную площадь. Потом буду дома… – он исчез, подставка перестала светиться.

Сев на краешек кровати, я спрятала лицо в ладонях. Из глаз брызнули слезы, и я подивилась сама себе: что же это такое? Что же меня распирает так? Неужели можно настолько бояться потерять человека, что страшно даже находиться рядом с ним?

Я вышла на центральной площади Зальцестера чуть больше, чем через полчаса после разговора. Нужно было успокоиться. С красными опухшими глазами показываться на глаза Петиру совершенно не следовало.

Освещенная фонарями площадь была наполнена людьми. Я пыталась отыскать среди незнакомых лиц то единственное, что было мне мило и желанно. Вскоре беспокойно шарящий по прохожим взгляд выхватил светлое, четко очерченное лицо в обрамлении русых волос. Взлохмаченный, словно по нему прошелся тайфун, Петир смотрел на меня. Я поняла, что он давно заметил меня и просто ждал, когда я найду его. Не подошел. Не крикнул. Просто смотрел. Ежась в вечерней прохладе я обняла себя за плечи и дождалась, когда он подойдет.

– Привет.

Он провел пальцами по моей щеке, вглядываясь в глаза так, будто был не магом, а псиоником.

– Из-за чего ревела?

Ты все видишь и все знаешь, да?

– Из-за страха тебя потерять… – я надеялась, что моя улыбка не выглядела слишком жалкой.

– Я не ботинок, Дайан, – обняв за плечи, Петир повел меня прочь с площади. – Я могу тебя попросить об одолжении?

– Можешь.

– Предупреждай, когда будешь исчезать на несколько дней.

– Петир, я даже перед мамой не отчитываюсь…

Он резко остановился, и я невольно обратила внимание на заминку прохожих впереди.