Дочь для олигарха - стр. 18

Она замялась, и Нестеренко рыкнул в трубку грубее, чем планировал:

– Что "только"?

– Ангелина не хочет говорить с вами.

– Сейчас не хочет? – зачем-то уточнил Слава.

– Совсем не хочет, – последовал тихий ответ. – Никогда.

***

После долгой и конструктивной беседы с доктором, Нестеренко долго и деструктивно топил беды в рюмке. Получалось плохо: кабинет плыл перед глазами на ура, а вот проблемы не растворялись вовсе, словно брошенные в воду куски гранита.

Слова Тихомировой мельтешили в памяти бессмысленными обрывками: "Пограничное состояние", "Истерия", "Синдром отмены", "Зависимость"...

Сделав глубокий глоток прямо из горлышка, Вячеслав поймал синий взгляд Машеньки.

– Родная... – прохрипел он. – Что я сделал не так?

– Не стоит пить одному. – Голос заставил его вздрогнуть. – Как ни крути, это признак алкоголизма.

Морена стояла, привалившись к косяку и скрестив руки на груди. В густом полумраке кабинета она казалась призраком. Призраком в белой мужской рубашке...

И долго она тут торчит?

– Не спится? – Слава старался придать тону нарочитую небрежность.

– Постель жёсткая. – Барменша сморщила носик и двинулась к нему. – Всё тело теперь в синяках.

Первым позывом было вызвать на ковёр Светлану Семёновну и устроить грандиозный разнос, однако Вячеслав вовремя перехватил лукавый взгляд раскосых глаз.

Вот лиса!

– Принцесса на горошине, – хмыкнул он, и новый оттенок печали мелькнул в палитре воспоминаний: в детстве Ангелина обожала эту сказку...

– Угадал.

Прежде, чем Слава успел её остановить, Морена подхватила со стола портрет Машеньки.

– Красивая, – сказала брюнетка, разглядывая снимок. – Твоя жена?

– Да, – хрипло ответил Вячеслав и забрал фото. Спрятал обратно в ящик.

– Где она сейчас?

– Её... нет. – Если б не коньяк, Нестеренко нашёл бы пару хлёстких фраз, которые навсегда отбили бы охоту расспрашивать его о супруге. Однако почему-то именно сейчас, в эту самую минуту, Вячеслав не хотел прогонять Морену. Совсем не хотел... – Она... умерла. Давно.

– Ты крепко любил её?

Какой простой вопрос...

И как чертовски сложен ответ!

Разве не видно?

Разве ты не видишь этого, наивная маленькая певунья с лошадиными зубищами?

Неужели ты настолько слепа, чтобы не заметить, не понять?

Разве у тебя совсем нет сердца?

Слава поднял голову и встретился с барменшей взглядом. Грустно улыбнулся.

– Я до сих пор люблю её, Морена. Её одну...

6. 6.

Если поднести к дремлющей кошке пылесос и неожиданно включить, можно увидеть квинтэссенцию страха. Отличный способ. Однако сегодня Вячеслав открыл ещё один: посадить Морену в самолёт и скомандовать взлёт.

– Не нервничай, – усмехнулся он, наблюдая за её паникой.

– Я и не нервничаю! – выпалила барменша и продолжила кусать нижнюю губу. В черных глазах застыл неподдельный ужас, побелевшие пальцы вцепились в подлокотники кресла. – Просто я ни разу раньше не летала, вот и всё!

– Краба ты тоже ела впервые, однако он тебя не испугал, – парировал Слава и крикнул: – Поехали!

И они поехали...

Точнее полетели.

Своего самолёта Вячеслав не имел – слишком дорого и бессмысленно содержать, однако чартеры всегда заказывал в одной и той же компании, поэтому хорошо знал всю команду.

Командир воздушного судна – Николай – считался одним из лучших в своём деле. Ему запросто доверяли свою жизнь маститые политики, миллиардеры и звёзды недосягаемой величины. Второй пилот – задорный рыжий уроженец Саратова по прозвищу Ус – хвалился, что способен поднять в воздух всё, у чего есть крылья, и даже некоторые бескрылые объекты. Бортпроводница Жанна отличалась стрессоустойчивостью скалы, услужливостью гейши и удивительной ненавязчивостью, которую Слава особенно ценил.