Добыча золотого орла. Пророчество орла - стр. 89

Проезжая мимо походного лагеря Второго легиона, Нарцисс заметил в стороне сотни людей, сооружающих частокол. «Должно быть, это Третья когорта, – подумал он с легкой довольной улыбкой. – Строгое наказание, выпавшее на долю этих солдат, послужит хорошим примером для всех их соратников в собравшихся у переправы легионах. И что еще важнее, там, в Риме, удовлетворит кабинетных военачальников из сената, которым будет приятно сознавать, что в легионах чтят древние суровые традиции, позволившие создать империю, простирающуюся почти до пределов известного мира».

В стороне под присмотром караула сидела небольшая группа солдат со связанными за спиной руками. Когда они подняли глаза на проезжавших мимо всадников, Нарцисс понял, что это обреченные, которым предстоит на следующий день быть забитыми насмерть их же товарищами. Глаза у большинства были пустыми, безжизненными, у некоторых угрюмыми, и Нарцисс вздрогнул, вдруг обнаружив, что смотрит прямо в лицо, некогда хорошо знакомое ему по коридорам императорского дворца. Он натянул поводья и съехал с дороги, дав знак эскорту следовать за ним. Телохранители молча ехали по обе стороны от грека, чуть позади.

– Катон… – Нарцисс чуть было не улыбнулся, но, встретив полный горькой ярости взгляд молодого центуриона, оставил это намерение. – Тебя должны казнить?

Катон отреагировал не сразу и ограничился одним кивком. Нарцисс, привыкший распоряжаться судьбами людей, которых просто не видел за именами и цифрами на табличках, почувствовал себя неловко, видя обреченного на смерть человека, которого знал с детства и отца которого когда-то называл своим другом. Катон должен был умереть ради поддержания веры легионов в бескомпромиссную дисциплину. «Ну что ж, – попытался успокоить себя Нарцисс, – паренек примет мученическую смерть ради большого дела. Это печально, но необходимо».

Грек чувствовал, что должен на прощание сказать молодому человеку что-нибудь, чтобы утешить его, так чтобы тот понял. Но на ум приходили одни бессмысленные, никому не нужные банальности.

– Мне очень жаль, Катон. Но это необходимо.

– Почему? – процедил Катон сквозь стиснутые зубы. – Мы выполняли свой долг. Ты должен сказать это командующему. Сказать, чтобы он отменил расправу.

Нарцисс покачал головой:

– Увы, это невозможно. Прости, но у меня связаны руки.

Катон молча посмотрел на него, а потом с горестным смешком поднял свои руки, показав связывающие запястья веревки. Нарцисс покраснел, он просто не знал, что еще сказать. У него не находилось слов ни чтобы утешить юношу, ни чтобы оправдать и объяснить необходимость его смерти. Что поделать, в жертву случалось приносить и куда более значительные фигуры, и пусть когда-то Нарцисс испытывал добрые чувства к этому мальчику, никакие чувства не должны встревать между секретарем императора и его обязанностью защищать и продвигать императорские интересы. Поэтому Катону придется умереть. Нарцисс щелкнул языком и резко натянул поводья. Лошадь фыркнула и свернула к дороге.

Катон проводил его взглядом, кривя губы в гримасе отвращения. Ему было противно просить об отмене казни на глазах у других обреченных, но юноша убеждал себя, что эта попытка была сделана и ради них. Обращение к Нарциссу – последний шанс на то, что командующий пересмотрит приказ. Сейчас этот шанс пропал вместе с колонной всадников, рысивших, взметая пыль из-под копыт, по дороге, ведущей к Каллеве.