Добыча стрелка Шарпа - стр. 21
– Послушай, парень…
– Я тебе не парень. Я вырос, Джем. Я солдат, офицер, и я научился убивать.
– Нет!
– Да!
Горечь и злость было уже не остановить. Годы боли и унижений направили руку, и лезвие скользнуло по горлу врага. Последний крик Хокинга оборвался фонтаном ударившей вверх крови. Умирающий приподнялся, но Шарп, зарычав, резал и резал, рассекая мышцы и хрящи, пока сталь не наткнулась на кость. В разверзнутой ране пузырилась кровь. Шарп поднялся и последним ударом вогнал клинок так, что тот согнулся, врезавшись в основание черепа.
– Это тебе за все, Джем.– Дверь сотрясалась от ударов снаружи, и Шарп пнул ее что было сил.– Мы еще не закончили.
В коридоре стало вдруг тихо. Но сколько их там? Выстрелы, конечно, слышали многие, а любители добычи знают, что после стрельбы всегда есть чем разжиться. Чертов дурак, сказал себе Шарп. Сколько раз говорила ему Грейс – прежде думай, а уж потом делай, не позволяй злости управлять тобой. Он ведь и не собирался убивать, только ограбить. Хотя… Нет, он давно хотел это сделать, годами лелеял месть, но когда пришло время, сделал все неуклюже и в результате оказался в западне. На столе еще лежало несколько монет, среди них одна гинея, и Шарп бросил ее на кровать.
– Эмили!
– Сэр? – пискнула девочка.
– Это тебе. Спрячь ее. И сама спрячься. Не высовывайся.
В коридоре все еще было тихо, но это ничего не значило. Шарп задул лампу, натянул шинель и забросил за спину ранец. Потом повесил на грудь кожаный мешок, вытер саблю о лежащего Хокинга, подошел к двери и осторожно отодвинул задвижку. У парней в коридоре был один пистолет на двоих, но еще ножи и дубинки, и Шарп предполагал, что они набросятся на него, как только увидят, что дверь приоткрылась. Никто, однако, не нападал. Они ждали. Ждали, потому что понимали – рано или поздно он выйдет. Шарп наклонился, нащупал клетку, которую швырнул в него Хокинг, пододвинул ее к двери и открыл заслонку.
В проникавшем с дальнего конца пристройки скудном свете было видно, как из клетки выползла и медленно двинулась к двери плотная черная тень. В какой-то момент барсук остановился и даже попятился, пытаясь вернуться в спасительную темноту, но наткнулся на острие сабли и неуклюже вывалился из комнаты.
Грохнул пистолет, и пламя на мгновение раскололо тьму. Барсук пискнул и затих – удар дубинкой переломил зверю хребет. Распахнув дверь, Шарп прыгнул в коридор и свернул налево еще до того, как человек с дубинкой понял, что колотит животное. Сабля рассекла воздух. Кто-то вскрикнул. Шарп ткнул клинком в появившуюся фигуру – противник пригнулся и подался назад. Ждать лейтенант не стал – он уже мчался по коридору в дальний конец пристройки, выходившей, как подсказывала память, к тухлой канаве, по которой тащили с Темзы легкие лодки. Преследовать его бросился только один из телохранителей Хокинга. Шарп с ходу вышиб дверь и выскочил в переулок. Там его дожидались двое, но оба, увидев саблю, отступили. Шарп повернул направо и понесся вдоль длинного склада, где хранили табак и где во времена его детства орудовала шайка фальшивомонетчиков.
– Хватай его! – крикнул кто-то, и он услышал топот за спиной.
Еще один поворот. И еще. Крики преследователей становились громче. Они неслись за ним не для того, чтобы отомстить за Хокинга, о смерти которого, скорее всего, еще и не знали, а потому что он был чужаком. Волки осмелели, и Шарп бежал и бежал, подгоняемый криками за спиной. Ранец, шинель и сумка – вес немалый, к тому же сапоги утопали в грязи, и он знал, что должен побыстрее найти убежище, сбить охотников со следа. Еще один поворот. Длинный узкий переулок. Стена Монетного двора. Влево, вправо, снова влево. Он увидел наконец темную подворотню и, метнувшись в нее, опустился на корточки и затаил дыхание. Несколько человек пробежали мимо. Шум погони постепенно удалился и стих. Шарп выпрямился.