Добыча бандита - стр. 33

— Твои люди усыпили меня. Подсунули какую-то дрянь.

— Если бы ты не сопротивлялась, им бы не пришлось применять силу, — холодно отрезает, — подожди. Сейчас я тебе помогу.

— Нет… отпусти.

Мотаю головой, чтобы проморгаться и избавиться от звездочек перед глазами, но это не помогает. Слабость берет своё, под ногами теряется опора, а после я слышу прерывистый вдох.

Вокруг мрак, духота. Под ладонью гулко бьётся чужое сердце, горячее дыхание обжигает шею, и это единственное, что мой мозг способен зафиксировать. Невыносимо хочется спать, но что-то мешает. Во рту горчит.

На теле невыносимая тяжесть.

— Что ты…

Меня обрывает резкий поток воды, хлынувший прямо на плечи, отчего я непроизвольно дергаюсь и пытаюсь отойти. Давлю руками, брыкаюсь, глотая холодные капли, бьющие прямо по лицу, и чувствую, как неприятно липнет одежда, как больно мужские ладони впиваются в плечи, чтобы встряхнуть.

— Хватит. Выключи, — съеживаюсь, ощущая дрожь, бегущую по позвоночнику.

— Мне решать, когда хватит, — усиливает напор. Держит за щеки, не давая отвернуться. Вторую ладонь запускает в волосы, наматывая их на кулак. — Тебе полезно мозги остудить. Может, хоть голову включишь. Не хочешь замерзнуть? А сдохнуть ты вовсе не против, да?

Через пару минут врубает горячий душ. Дергает, как куклу, и стягивает с тела одежду. Будто не слышит ни криков, ни возмущений. Следом сам раздевается, удостоверившись в том, что из душевой кабины мне просто некуда бежать.

Губы жжёт от соли, но вода удачно смывает все признаки слёз. Кажется, что становится легче, однако не отпускает ощущение, что меня не спасают, а топят.

Прислонившись к запотевшему стеклу, жадно вдыхаю ртом воздух. Пытаюсь спрятать взгляд, но он неминуемо останавливается на широких плечах, мышцах, что перекатываются под кожей… шажочки вниз — и я сглатываю, заметив прижатый к рельефному животу член, затвердевший и поблескивающий ярко-красной головкой.

— Что? — моя реакция вызывает у него смешок. — У меня всегда на тебя стоит.

— Сочувствую.

— Себе посочувствуй, — попытка смутить, но она не срабатывает.

Потому что в следующее мгновение я выбрасываю вперед руку, смыкаю пальцы на его члене и пережимаю у основания, добиваясь хриплого рыка.

— Блядь… солнце, не знал, что ты любишь, когда грубо.

— Я люблю, когда честно. Какого хрена ты натворил?

— Натворил? — непонимающе произносит, не скрывая злого блеска в глазах. — Я спас тебе жизнь, а ты как-то неправильно меня благодаришь. Надо мягче. Расслабь пальцы, направь руку вот так…

Сбивает с толку, вдруг накрывая мою ладонь своей и заставляя размеренным круговым движением заскользить вверх, размазывая по члену выступившую смазку и смешивая её с каплями воды, едва попадающими на кожу. Уже не такими обжигающими, однако я всё равно вздрагиваю и пытаюсь вырвать пальцы, но Тео не даёт мне этого сделать. Выкручивает душевую ручку, снижая напор воды, и теснит к стене.

— Ты ни черта не спас меня, — шепчу на полувздохе, — мне не за что тебя благодарить.

Кажется, слова для Тео не играют никакой роли. Он нагло проводит моими пальцами по головке, сталкивается кожей с обнаженной грудью и затыкает поцелуем, настойчиво прикасаясь языком между губ, прямо в зубы, которые я лишь сильнее стискиваю.

— Не воюй со мной. Тебе не выиграть, — прикусывает нижнюю губу, втягивает её в рот и с громким чмоком обрывает поцелуй. — Ладно. Не буду настаивать. В конце концов, я спасал тебя для себя, так что всё в порядке. Иди в спальню. Я скоро приду.