Добро пожаловать в шкуру злодейки - стр. 6
Утром меня разбудили стуком в дверь, чем напугали до усрачки. Я подскочила на кровати, сердце заколотилось как бешеное. Воспоминания о ночном визите нахлынули волной, заставив меня осмотреться по сторонам в поисках следов пребывания загадочной рептилии.
Я прохрипела, чтобы входили, пытаясь успокоить дыхание. Пришла та самая женщина с пухлыми щеками.
Она держала в руках поднос и смотрела хмуро на тарелку с блинами. Ее лицо выражало смесь неодобрения и беспокойства.
– О том, что вчера произошло, я только сегодня узнала, ваше высочество, – начала она, не поднимая глаз. – Я искренне прошу прощение за этих двух дурех. Пожалуйста, забудьте о том, что вам наговорила Гильда, она еще молода и совсем глупа.
Женщина ставит поднос на тумбу, а я осторожно поднимаюсь, ощущая, что боль заметно уменьшилась.
Эта рептилия явно знала, что делает. И судя по всему она уже давно приходит и наносит свою мазь. Думается мне, я бы точно сдохла без ее помощи, как того хотел синеглазый.
– Считаешь, она была не права? – спрашиваю ее спокойно, внимательно наблюдая за её реакцией. – Мне казалось, они обе знают, о чем говорят.
Женщина поджала губы, явно не желая отвечать на этот вопрос. Ее взгляд метнулся к двери, словно она искала пути к отступлению.
– Как тебя зовут? – спросила я, решив сменить тему.
Я взяла с подноса прозрачный стакан, наполненный красной жидкостью. Осторожно отпила. Сладенько. Как компот. Только вкус совсем незнакомый. Что-то фруктовое, но я не могла определить, что именно.
– Меня зовут Эмма, ваше высочество. Я прислуживаю в замке Иштгольд уже много лет, – ответила она, и в ее голосе ся услышала все ту же сухость.
Вот оно как, значит. Выходит, обитатели замка могут впервые видеть принцессу, а значит совершенно ее не знать. Тогда информацию нужно получать из общедоступных источников, вряд ли они могут рассказать что-то, кроме слухов.
– Скажи, Эмма, – я постаила стакан обратно на поднос, чувствуя, как напряжение в комнате нарастает, – Его высочество хоть раз интересовался моим состоянием?
Вопрос я задала не из любопытства. Я хотела знать, кто-нибудь передает информацию обо мне или я вольна делать все, что хочу? От ответа Эммы зависило многое – мои дальнейшие действия, планы, возможности.
– Нет. Его высочеству до вас нет никакого дела, – ответила женщина. – Сейчас он со своей возлюбленной оплакивает потерю сына. А вы… По всем документам это ваш замок, в котором вы должны жить остаток дней. Возвращаться во дворец вам строго запрещено.
В этот момент мое сердце словно пронзил ядовитый шип. Меня буквально обуяло такой звериной яростью, что хотелось размазать эту милую женщину, а потом примчаться во дворец и убить эту сладкую парочку.
Я схватилась ладонью за грудь и стала делать глубокие вдохи. Комната вокруг начала кружиться, перед глазами поплыли черные пятна.
Больно. Больно не телу, а… душе?
Что это такое?!
Знакомое чувство ревности, помноженное на тысячу, просто разрывало меня изнутри. Оно распространялось как яд по венам, заставляя сердце биться чаще, а руки — дрожать. Я чувствовала, как краска приливала к лицу, а в горле пересыхало.
Эмма смотрела на меня с тревогой, но не делала попытки приблизиться. Я видела, как она переминалась с ноги на ногу, ее взгляд метался между мной и дверью, будто она была готова в любой момент броситься прочь.