Добро пожаловать в Некрополь - стр. 6
– Шестеро. Одного застрелили ваши на границе.
– Кто он?
– Павел.
– Ты что, сволочь, издеваешься надо мной, да? Фамилия, звание!
– Не знаю. Ей-богу, не знаю…
– Сержант!
– Я!
Сухощавый красноармеец среднего роста с обветренным азиатским лицом мигом вырос из-за порога.
– «Рыбака» – в расход! Всё равно с него толку, как с козла молока…
– Как в расход? А закон, а конвенция?! – отчаянно взмолился пленник.
– А ты каким законом руководствовался, когда шёл на мою Родину, какой конвенцией? Диверсантов ни одна армия в плен не берёт!
– Вспомнил, господин подполковник, вспомнил!.. Павел – радист.
– Радист?
– Ну да… Я случайно услышал его разговор с командиром, как только мы переправились на ваш берег. «Где моя радиостанция?» – спросил Павел. «Много будешь знать – скоро состаришься, – ответил тогда Игорь. – Эфир – следующей ночью. А до неё ещё дожить надо!»
– Так и сказал «дожить надо»?
– Ага.
– Как в воду глядел твой командир.
– Точно… Русская народная мудрость, как всегда, оказалась права.
– Ладно, иди, а я пока с Павлом побеседую.
– Он жив?
– Любопытной Варваре на базаре нос оторвали… Товарищ сержант, уведите пленного!
– Расстрелять его, товарищ подполковник? – улыбнулся в роскошные усы красноармеец.
– Не надо. Я передумал. Пусть поживёт. До утра.
– Слушаюсь!
– Посади под замок и приведи второго!
– Есть!
– Ну как, капитан, удалось дозвониться до командарма Потапова?
– Так точно.
– И что Михайло Иванович?
– Говорит, что ему и так каждый день докладывают о перебежчиках.
– Так то ж не перебежчики – дипломированные диверсанты. Профессионалы!
– Ну и приказал отправить копии допросов. Мол, почитаю, разберусь…
– Когда разберётся-то? Завтра война!
– Товарищ подполковник, давайте доложим обстановку Белоцерковскому[5]. Пускай выделит человечка, так сказать, для очистки совести. Сами знаете, лучше перебдедь, чем недобдеть.
– Ладно. Докладывай. А я пока с германским радистом потолкую. Сержант Причиненко!
Дверь скрипнула.
– Разрешите? – поинтересовался всё тот же усач и, не дожидаясь ответа, кивнул двум своим собратьям, крепко держащим носилки, на которых страдал молодой человек с измождённым жёлтым лицом.
– Заводите.
– Правильнее сказать – заносите!
– Делай, что тебе говорят, умник.
– Есть…
Носилки положили на стол прямо перед носом Сурженко, чтобы ему было сподручнее сверху вниз смотреть на раненого диверсанта.
– Ваша фамилия и звание?
– Рядовой Вилли Штофф.
– А Серёга утверждает, что ты офицер.
– Откуда ему знать?
– Твоя правда…
– Он сам лейтенант – никак не ниже. Как Игорь.
– Кто тебе такое сказал?
– Никто. Глаза и уши имеются.
– Поясни!
– Когда нас готовили к заброске, Штольце только с ними двумя имел дело.
– Штольце… Знакомая фамилия! – не моргнув глазом, соврал Сурженко.
– Это один из руководителей отдела, занимающегося диверсиями на Восточном фронте.
– Даже такой есть?
– Будет. С завтрашнего дня.
– Понял. Среди ваших личных вещей – шифровальный блокнот и сухие анодные батареи. А рация где?
– В тайнике.
– Проведите меня к нему.
– Мне неизвестно его месторасположение.
– А кому известно?
– Игорю.
– Ну да… Есть на кого свалить.
– Почему вы так говорите? Он что, мёртв?
– Мертвее не бывает. А ты смекалист, братец…
– Учили…
– Когда первый сеанс связи?
– В три часа ночи.