Добро пожаловать на Аврору! - стр. 20
Эйп (так я решил называть про себя Эрика Паттерсона; слишком привык к коротким игровым никам) заметил меня и, верно истолковав выражение моего лица, приподнял брови и прикрыл рукой гарнитуру. Будто ждал от меня подсказки, куда ходить.
– Если коня убрать, то через два хода шах и мат. Это партия Карякин против ИИ-23-17. Лучше отдать слона, но открыть путь ферзю, и тогда еще есть шанс спасти игру.
Он выполнил мои рекомендации, после чего на неизвестном мне языке что-то торжественно проговорил в гарнитуру. Пока мы ждали ответа оппонента, мне принесли выпить – ярко-оранжевый коктейль с долькой апельсина, сладкий, хоть и с горчинкой. Было необычно, но вкусно, и сработала уже привычка из Эфира – я зачем-то уточнил рецепт.
Эйп долго расспрашивал меня об ощущениях, сам же отхлебнул еще виски и раскурил сигару, пренебрежительно отозвавшись об их виртуальных аналогах. Он вообще был любителем реала, но не таким, как «академики» Таламуса, для которых все виртуальное – зло. Принцип Эйпа скорее состоял в том, что все реальное – добро. Или не добро даже, а огромный кайф.
Какие-то его ощущения я узнавал из детства, а какие-то даже не мог себе представить, но чувствовал острое желание их испытать. У него горели глаза при описании холодного пива в жаркий день, секса с двумя девушками, адреналина в момент прыжка с парашютом – мне кажется, он перепробовал все, что только можно. И сразу чувствовалось, что ему не нравится стареть.
Эйп жалел современных людей, живущих только в виртуале, и симпатизировал, к моему неудовольствию, Академии Таламус. Он выпил еще, затянулся и выпустил густую струю вонючего сигарного дыма. Задумался, будто готовясь сказать что-то важное, но фигуры на электронной доске задвигались, и вражеский ферзь спихнул нашего слона.
Мы вернулись к игре. Я советовал, а Эйп после каждого хода кричал в гарнитуру: «Как тебе такое, Илон Маск, накося-выкуси», пьянел и веселился. Я удивился его знанию русского, и оказалось, что детство Эйп провел в России, на родине матери. Когда совсем разговорились, стали обсуждать Эфир. Я рассказал о Брунодане, а он о Лакки Эйпе. Мне на рассказ хватило трех предложений, а ему и вовсе достаточно оказалось упомянуть имя своего персонажа. Он раскурил новую сигару, давая мне время переварить услышанное.
Тот самый Лакки Эйп! Глава клана Орден, предводитель сил альянса в войне некромантов, убийца костяного дракона Дуркайнда и вообще – легенда прошлого обновления, попавший во все мыслимые залы славы. А учитывая предположения Макса, еще и член Тринайти. Эрик и так мне нравился – стильный, вежливый, опытный, но при этом без свойственного богачам пафоса, – а теперь и подавно стал моим героем. Макс не поверит, что я завел такое знакомство!
Из раздумий меня вывела женщина, которая опять заглянула в комнату. Теперь она была одета в купальник и на ходу вытирала волосы полотенцем – надо полагать, вылезла из бассейна. На вид ей было лет тридцать пять. Стройное спортивное тело, длинные русые волосы, руки в татуировках от запястий до плеч – такие обычно делают в игре, пропитывая их дополнительными способностями. В реале это выглядело странным и не соответствовало нынешней моде, но ей шло. Понравилось мне и ее худое лицо с резкими чертами и зелеными глазами.