До встречи, Миора! - стр. 41
Я улыбнулся, вспоминая, как вышиб центральные ворота монастыря, когда мне показалось, что под ними сидит крыса, я их тогда сильно боялся. До этого было много происшествий, с которыми монахи скрепя сердцем мирились, успокаивая меня и себя тем, что все сильные маги через это проходят, но ворота стали последней каплей. Настоятель монастыря тогда пригласил меня и несколько монахов, которые воспитывали нашу неугомонную мальчишескую группу, и попросил увести меня к отшельнику Сатору. Тот жил у подножья высокой горы, в живописной долине у реки, почти в сутках ходьбы от монастыря. Так в десять лет в моей жизни появился учитель, который заменил отца и мать в одном лице. Своих родных я, к сожалению, не помнил, потому что в монастырь меня подбросили ещё младенцем.
Сейчас это были самые тёплые воспоминания из моего детства. Сатор учил меня не только управляться с магией и своим растущим резервом, но и уму-разуму, рассказывая про обычные отношения между людьми, про устройство мира, разные страны и загадочный материк, расположенный за морем. Про него он знал только легенды и несколько историй, которые тогда мне казались вымыслом, сказками, рассказанными путешественниками для красного словца. Уже будучи взрослым и изучив множество достоверных и не очень источников, я понял, что любая информация о неизведанном мире может быть правдой, пока не доказано обратное.
Тогда я не понимал, почему мне, двадцатилетнему юноше, надо было уйти из того благословенного места. Сатор перед дорогой разговаривал со мной весь вечер и давал последние наставления. Вот только на самый главный мой вопрос: «Зачем?», он ответил очень расплывчато и непонятно: «Так надо». Что значит «так надо»? Кому надо? Для чего? Я и сейчас помню шок от осознания, что моей спокойной и счастливой жизни пришёл конец. Потом каждый год думал вернуться к Сатору и узнать, почему он так поступил, но так и не удосужился.
Сейчас, когда с того момента прошло уже почти восемьдесят лет, я понимал, почему старец выгнал меня к людям, но всё равно на душе остался неприятный осадок. Он мог бы оставить меня ещё хотя бы на несколько лет, чтобы я стал взрослее и увереннее в себе. Но тогда в моей жизни не появилась бы Камила…
Первый раз я увидел её в булочной на улице Садовой, когда забежал за хлебом после работы. В то время я, целый год помыкавшись по случайным заработкам, порой не совсем законным, наконец-то нашёл постоянную работу с небольшим, но стабильным заработком и устроился помощником к магу-артефактору. На работе я проводил по четырнадцать-пятнадцать часов, заходя в комнату, которую снимал у пожилой ведьмы, лишь поспать. Поэтому все выходы мои «в люди» были сведены только к прогулкам по тихим улицам пригорода столицы утром и вечером до работы и обратно и посещению торговых лавок, в основном тех, где продавали готовую еду. Моему растущему организму, постоянно теряющему при зарядке артефактов и амулетов колоссальное количество энергии, требовалось её регулярно восполнять. Маг кормил меня три раза в день, понимая, что голодному мне не осилить тот объём работы, который он давал, но вечером всё равно страшно хотелось есть, и мои запасы требовали почти ежедневного пополнения.
В тот момент, когда я подошёл к прилавку в булочной, показалось, что со мной случился магический удар: время остановилось, весь мир замер, остался только струящийся белый свет, который залил всё пространство вокруг, и её прекрасное лицо в обрамлении чёрных волос. Я стоял и не мог ни пошевелиться, ни сказать хоть слово. Поэтому, когда увидел тревогу в глазах девушки, не сразу ответил на её вопрос.