До последней стрелы - стр. 26
– Пусть вон того воробья собьет! – с издевкой крикнули из толпы.
В стороне, в сотне ярдов, на приоткрытой ставне одного из окон беззаботно чистил перышки воробей. Свистнула стрела, и птицы не стало.
Билли подумал, что так стрелять может лишь один человек в Ноттингемшире. И, похоже, эта мысль пришла не только ему, – толпа замерла, но лучник к этому был готов: он молниеносно спрыгнул с жердочки и, оказавшись на твердой земле, обернулся к трибуне шерифа. В следующий миг шапка с ослиными ушами, звякнув напоследок бубенчиками, полетела на землю.
– Как ваш сын на вас похож, милорд! – быстро улыбнулся лучник, подняв готовое к выстрелу оружие. – Сколько ему уже? Лет десять?
– Хватит зубоскалить, Локсли! У тебя всего одна стрела.
– Так и сын у вас всего один. А вот делать тайные знаки страже не нужно: я услышу щелчок арбалета или свист тетивы и успею выстрелить.
– Что тебе надо на сей раз?
– Мальчишку, которого вы собираетесь повесить.
Билли радостно встрепенулся. Он и сам не заметил, как рядом с ним вдруг очутилась цыганочка – та, что кидала лучнику огрызок для выстрела. Вблизи стало видно, что она намного старше, чем ему казалось.
– Тихо, тихо, – негромко сказала цыганочка, и Билли увидел легкий тонкий нож в ее руке. – Не дергайся, и я тебя не задену.
Он кивнул и снова прислушался к словам лучника:
– …и как только мальчишка и девушка уйдут – твой сын будет в безопасности.
– Но самому тебе потом не выбраться, Локсли.
– Посмотрим.
Билли почувствовал пинок в бок.
– За мной, – уверенно скомандовала цыганочка, разрезав последнюю веревку на его ногах. – Быстро.
Спрыгнув с помоста, она проскользнула мимо не смевших шелохнуться стражников и бросилась в сторону узкой боковой улицы. Билли еле успевал следом и бежал изо всех сил, боясь отстать и потерять из виду черные косы, перехваченные тяжелыми медными пряжками. Девушка свернула в безлюдный проулок между двумя домами, остановилась и на мгновение замерла. Билли увидел, что она быстро ведет ладонью по ряду широких досок, словно отсчитывая.
– Сюда.
Одна из досок подалась под ее рукой, скользнув в сторону. Девушка юркнула в открывшуюся щель и чуть ли не силой втянула растерявшегося Билли.
– Вниз, скорее, – произнесла она, поправляя доску изнутри.
– Я ничего не вижу.
– Я тоже. Но здесь должна быть лестница. Вниз, быстро и тихо, чтобы снаружи нас не услышали.
Пригнув голову, обеими руками держась за стены, Билли стал протискиваться вниз. Вскоре лестница кончилась.
– Я ничего не вижу и не понимаю, где мы, – прошептал он.
– Я тоже, – ответила девушка. – Надеюсь, там, где надо. Ждем.
Билли скорее почувствовал, чем услышал, как она прошептала что-то на незнакомом ему языке. Он молчал. Было очень темно, холодно и страшно.
– Я смотрю, вы тут, – раздался сбоку веселый мужской голос. – Добро пожаловать в катакомбы Ноттингема.
– Робин! – выдохнула цыганочка. – С тобой все в порядке?
– Да. Теодор с лошадьми должен быть на берегу Трента, наверняка уже заждался нас. Ну, вперед.
– Я совсем-совсем не вижу, – тихо сказала девушка.
Мужчина засмеялся:
– Дай мне руку и ничего не бойся. А ты не отставай, парень.
Прядильщица, всхлипывая, обнимала брата, косматый верзила Джон обнимал прядильщицу:
– Ну все, все, хватит хлюпать! – успокаивал он Сибиллу. – Все уже хорошо!