До мурашек. Об играх со временем, неосторожных желаниях и о ворчунах, вечно спасающих мир - стр. 24
– Жорочка, солнышко, атлетик мой ненаглядный, – залепетал вдруг электрический чайник.
Но Жора не обращал внимания.
– Ну прости меня, дуру, олимпиец широкоплечий! Не разглядела в тебе душу праведную!
– Так значит, теперь я олимпиец, не комбикорм? – обиженно буркнул Жора.
– Да что ты слушаешь меня! Бабка от старости совсем головой плохая стала, не ведаю, что несу порой. Не ходи ты к ней! Ведьма она и притворщица. От тебя ей только одно надо!
– Да не хочу я её! Не в моём она вкусе.
– Да и она тебя не хочет! Вернее, сегодня хочет, а завтра уже электрика дядю Борю хочет. Квартира ей моя нужна! Сразу начала тут уютом своим угрожать.
Жора не слушал – он уже шёл к двери.
– Так и быть! Оставлю тебя в покое! Всё что хочешь сделаю, только пообещай, что не пойдёшь к этой марамойке!
– Всё что хочу?
– Всё!
– Борщ хочу!
– Борщ?
– И котлеты! – Жора решил пойти ва-банк.
– И всё? Да я тебе такой борщ сделаю – на всю жизнь запомнишь!
– И доставать меня больше не будете?
– Тебя больше никто и никогда доставать не будет. Слово члена партии ЛДПР!
Обрадованный Жора снова переоделся в рабочее и, счастливый, бросился делать ремонт. А Зоя начала греметь кастрюлями да кашеварить.
Этот борщ Жора запомнит надолго. Члены Люцеферо-демонологической партии раздора всегда держат слово.
Штрафстоянка
Тихон припарковал эвакуатор аккурат рядом с бордюром, хрустнул ручным тормозом и, выйдя на улицу, оценил ситуацию взглядом.
«Ну как можно так бессовестно бросать отношения?» – ворчал он про себя, отцепляя крюк от платформы и отключая блокировку лебёдки.
Закурив, Тихон неспешно подготовил платформу к эвакуации и только хотел было накинуть крюк на жертву, как сзади послышался сдавленный крик:
– Стойте! Стойте, не забирайте!
– Тьфу ты, ёшкин кот, как всегда! – Тихон расстроенно сплюнул на газон и обернулся, всё ещё держа крюк в руке.
– Ку… Ку… – подбежавший мужчина сильно запыхался.
– Чего тебе, чатланин? – усмехнулся Тихон. – Забираю я твой пепелац.
– Ку-куда забираете? – наконец справился с дыханием мужчина.
– На штрафстоянку, куда ж ещё. Бросаете вечно где ни попадя свои чувства, а я потом катайся подбирай.
– Нельзя увозить! – не слушал его мужчина. Согнувшись пополам и уперевшись руками в колени, он тяжело дышал. – Там жена внутри!
– Хотите сказать, что вы отношения бросили единолично, а жена как бы и не в курсе?
Тихон обернулся в сторону небрежно брошенных у бордюра отношений и, приглядевшись, увидел женщину, которая совершенно не понимала, что происходит. Она выглядела растерянной и напуганной.
– Я… я ей ещё не сказал, раздумывал, прикидывал все за и против, – оправдываясь, мужчина потянулся к крюку.
– Руки уберите, – нахмурившись, рявкнул на него Тихон. – Сказали или нет – это ваши заботы. Вижу, что отношения брошены, а значит, забираю. Ваша жена получит разъяснения на штрафстоянке. Там же она сможет осмотреться и найти собратьев по несчастью. А вы, если хотите, чтобы отношения вернулись, должны оставить немаленькую плату. И то не факт, что получите их назад.
– Какую плату? – испуганно вытаращил глаза мужчина.
«Какой же мерзкий и трусливый взгляд», – подумал Тихон.
– А вы что думали? Легко бросили отношения и с такой же легкостью их вернёте? – его губы расползлись в издевательской ухмылке.
– Ну… ну да…
– Ага, щаз-з-з!