Дни Солнца - стр. 7
– Нельзя – чего? – удивился Александр.
Вместо ответа солдат взял пустую чашку и вороватым движением сунул ее в полку под столешницей.
– Виноват, ваше высочество.
Чувствуя, что начинает злиться, Александр пощупал лоб.
– Ты не ответил.
– Минут пятнадцать, ваше высочество… Убили кого-то там.
– Убили?
– Заложника вроде.
Александр обернулся к Андрею.
– Слышал?
– Да! Да! – нетерпеливо отозвался Андрей, шурша штаниной и подпрыгивая на одной ноге.
– Есть связь с полицией? – спросил Александр оператора.
– Есть. Только сказали, сами разберутся.
– То есть?
– Ну, всего два заложника осталось. Водитель, девушка и всё.
– И что?
– Не могу знать… – Оператор пошатнулся, как от толчка в спину. – Штурм, ваше высочество!
Восточные ворота озарились молнией, придавшей на миг всей картине какой-то потусторонний вид. Влажная земля, машины, человеческие фигурки – все это как будто окуталось снежной пеленой, застыло. В неспешно падавшей темноте сверкнули язычки выстрелов, задвигались автомобильные фары.
– Магниевые гранаты, – сказал Андрей. – Они решили ослепить его.
Александр помотал головой.
– Они решили не создавать нам проблемы. Но если там пострадал еще кто-то, Андрей, то…
– Что?
– А то: можно было обойтись без стрельбы.
– Но это ж не… – вспыхнул Андрей.
– Можно было открыть эти ворота, начать переговоры, – продолжал Александр, давая волю своему раздражению, причиной которого были не столько магниевые гранаты, сколько казус с чашкой. – Могли бы, в конце концов, тянуть время, не знаю, только не это.
В комнате на минуту стало тихо, слышалось только потрескиванье раций. «Господи, – подумал Александр, – пропустить во Дворец – кого? о чем я?..»
– Этих, мордоворотов своих, ты хоть можешь мне дать сейчас? – спросил он.
– Зачем? – опешил Андрей.
– Сам знаешь.
К восточным воротам направились пешком: впереди Андрей, справа и слева от Александра по два охранника, похожих друг на друга, как братья, один гвардеец в арьергарде.
Началось как-то все молча, молча и продолжалось, шли через сосновую рощу, под ногами чавкала хвойная подстилка, с ветвей срывались тяжелые капли, у кого-то на поясе перхала рация. Александра стало дергать в левое бедро, он захромал, но, не желая подать виду, только ускорил шаг. Рана напоминала о себе обычно вот так не вовремя, когда нужно было куда-нибудь бежать. Боль прорастала ледяным лезвием из кости, слабея, стекала к колену, и кожа немела в месте удара пули. Как всегда при этом, он вспоминал безоблачное воскресенье двенадцатилетней давности, церемонию открытия какой-то восстановленной церкви, серебряные ножницы на подушке, мать, державшую его за пуговицу на рукаве, толпу и страшный удар по ноге, после чего на платье Государыни расцвели похожие на сыпь красно-бурые точки, а его самого кто-то стал тащить вниз, под обтянутый бархатом помост, – ему казалось, что ушибленной ногой он продавил доски насквозь, уходя в них, как в воду.
У ворот возникла заминка. Из командного пункта наотрез отказались открывать объект без санкции кого-нибудь из членов Императорского Совета. В ответ Андрей клятвенно пообещал пустить под трибунал дежурного и дал ему на размышление минуту. Александр было понадеялся, что этим все и кончится, они вернутся, Андрей побежит искать себе неприятностей на командный пункт, однако не прошло и десяти секунд, как загудели спрятанные в гранит сервомоторы, высокие створки железно гавкнули и поползли по сторонам.