Дни освобожденной Сибири - стр. 89

_______________

*В результате томский губернский комиссариат превратился в своего рода триумвират эпохи Юлия Цезаря или маленькую директорию времён Великой французской буржуазной революции в составе трёх человек: эсера-черновца Фаддея Башмачникова, правого эсера Николая Ульянова и совсем уже умеренного «левого» Александра Грацианова.

**Слыть за умеренного социалиста в революционном 1917 г. являлось своего рода модным поветрием, как в наше теперешнее время, например, стало очень модным представляться на поверку патриотом-государственником.

***Там имелась своя группа беспартийных сибиряков-областников, в которую входили, в том числе, и беженцы из столичного Петрограда, однако, тем колоссальным влиянием, какое оказывал кружок Потанина на умы сибиряков, омская группа, конечно, вряд ли могла похвастаться.

2. Переезд в Омск

К 14 июня, в соответствии с вновь утверждённым планом, трое из четырёх правительственных комиссаров переехали в Омск, вместе с ними сюда же перебрались два начальника сформированных ещё в Новониколаевске военного и финансового отделов (Нил Фомин и Иван Михайлов), а также командующий Западно-Сибирским военным округом полковник Гришин-Алмазов со своим штабом. Однако передислокация из Томска в Омск, в известном смысле, никого и ни от чего не спасла, всё получилось как в той старой, как мир, поговорке: «из огня, да в полымя». В Омске члены ЗСК попали под ещё более мощный, чем в Томске, политический пресс, а, если уж и дальше продолжать сравнения, то, по-сути, угодили под своего рода «дорожный каток», не оставивший им, практически, никаких шансов на победу в противостоянии с правыми политическими группировками. Однако, обо всём этом, – не спеша и строго по порядку, для большей ясности.

Восьмого числа состоялся прямой разговор по телеграфу Павла Михайлова (Томск) и Михаила Линдберга (Новониколаевск), последний известил своего коллегу о том, что неотложные дела требуют как можно скорее собраться, наконец, всем уполномоченным правительства в Новониколаевске. Да к тому же, как было конфиденциально сообщено в разговоре, полковник Гришин-Алмазов рвётся в только что освобождённый Омск, но отпускать командующего армией туда одного без присмотра сейчас не желательно, поэтому необходимо обязательно кому-то из комиссаров сопроводить его. Если верить уже упомянутому нами выше источнику, Борис Марков ещё 5 июня отбыл в Новониколаевск; видимо, сразу после телеграфного диалога Михайлова и Линдберга 8-го числа туда же отправился и Василий Сидоров, а вслед за ним уже через два дня Томск покинул и сам Павел Михайлов.

Именно он вызвался сопроводить Гришина-Алмазова в его деловой поездке; очень волевой и жесткий Борис Марков немного приболел в те дни от переутомления, а Линдберг и Сидоров, как представляется, вряд ли имели

достаточно авторитета, чтобы в случае чего повлиять на командующего. Заодно Павел Михайлов, как признанный лидер ЗСК, должен был лично убедиться в том, действительно ли в Омске есть все необходимые условия для переноса туда резиденции Правительственного комиссариата. Уездный Новониколаевск, нынешний Новосибирск, в то время ещё не соответствовал требованиям столицы Сибири и, в первую очередь, потому, что не имел достаточного количества подготовленных управленческих кадров, коими в изобилии, как мы выяснили, обладал на тот момент Омск. Компанию двум высокопоставленным комвояжерам составил ещё один