Дневной Дозор - стр. 10
– Вы уверены, что сильнее меня? – спросила я.
Мы как раз остановились на перекрестке, и водитель внимательно посмотрел на меня. Покачал головой:
– Нет… не уверен. Но я же не потому не нападаю на девушек, что они могут дать отпор!
Он начал слегка нервничать. Разговор вроде бы был шутливый, но что-то неладное он чувствовал.
– Еще потому, что могут посадить в тюрьму, – сказала я. – И все.
– Нет, – твердо сказал он.
– Да. – Я улыбнулась. – Именно поэтому. Вы ведь нормальный, здоровый мужик, и реакции у вас правильные. Но есть закон, и поэтому вы предпочитаете не нападать на девушек, а вначале за ними ухаживать.
– Ведьма… – пробормотал водитель, криво улыбаясь. Резко газанул.
– Ведьма, – подтвердила я. – Потому что говорю правду и не кривлю душой. Ведь каждый хочет жить свободным. Делать то, что ему хочется. Совсем уж все не получается, ведь у всех есть свои желания, но стремления у каждого именно таковы. И вот из их противоборства и рождается свобода! Гармоничное общество, в котором каждый хочет получить все, хотя и вынужден мириться с чужими желаниями.
– А как же мораль?
– Какая еще мораль?
– Общечеловеческая.
– Какая? – спросила я.
Ничего нет лучше, как ставить человека в тупик требованием сформулировать свой вопрос. Люди обычно не думают над смыслом сказанных слов. Им кажется, что слова передают истину, что на слово «красный» человек представит себе спелую малину, а не пролитую кровь, что слово «любовь» вызовет в памяти сонеты Шекспира, а не эротические фильмы «Плейбоя». Вот и встают в тупик, когда сказанное слово не дает нужного отклика.
– Есть же основы, – сказал водитель. – Догмы. Табу. Эти… как их… заповеди.
– Ну? – подбодрила я.
– Не укради.
Я засмеялась. Водитель тоже улыбнулся.
– Не возжелай жены ближнего своего. – Теперь уже он улыбался вовсю.
– Получается? – спросила я.
– Когда как.
– И даже «не возжелать» получается? Вы так хорошо контролируете свои инстинкты?
– Ведьма! – со вкусом сказал водитель. – Ну, каюсь, каюсь…
– Не надо каяться! – остановила его я. – Это же нормально. Это свобода! Ваша свобода. И украсть… и возжелать.
– Не убий! – изрек водитель. – А? Что скажешь? Общечеловеческая заповедь!
– Еще бы сказали «не вари козленка в молоке его матери». Вы телевизор смотрите, газеты читаете? – спросила я.
– Иногда. И без удовольствия.
– Тогда что же вы называете «не убий» заповедью? Не убий… Утром передавали – на юге взяли еще троих заложников, требуют выкупа, каждому уже отрезали по пальцу в знак серьезности требований. Один из заложников, между прочим, трехлетняя девочка. И ей, кстати, тоже отрезали палец.
Пальцы водителя, сжимавшие руль, сжались, побелели.
– Сволочи… – прошипел он. – Выродки. Слышал я, слышал… Но это же мрази, это нелюди, только они на такое способны! Своими руками бы каждого придушил…
Я молчала. Аура водителя пылала алым. Не врезался бы: он себя почти не контролирует. Слишком удачно я попала – у него у самого маленькая дочь…
– Вешать на столбах! – продолжал бушевать водитель. – Напалмом жечь!
Я молчала. И лишь когда водитель потихоньку затих, спросила:
– Так что там про общечеловеческие заповеди? Вам сейчас дать в руки автомат – вы же на курок нажмете без колебаний.
– К выродкам никакие заповеди не относятся! – рявкнул водитель. Куда только девалась вся его спокойная интеллигентность! Потоки энергии хлестали из него во все стороны… и я впитывала ее, быстро восполняя потраченную утром Силу.