Дневники вампира: Возвращение. Тьма наступает - стр. 39
Мэтт понял, что не может отвести взгляд от расщепленного, но очень острого конца ветки. Если бы его собственный ремень безопасности не помешал ему качнуться в эту сторону…
Мэтт услышал свое тяжелое дыхание. Машину заполнил запах хвои. Мэтт мог найти по запаху те места, где маленькие веточки поломались и стали выпускать сок.
Очень медленно Мередит подняла руку, чтобы сломать один из прутьев, нацелившихся ей прямо в горло, как стрела. Он не сломался. Пораженный, Мэтт тоже протянул руку, чтобы попытаться это сделать. Но, хотя веточка была ненамного толще его пальца, она оказалась слишком крепкой и даже не погнулась.
«Как закаленная сталь», – мелькнуло в его смятенном сознании. Но это же бред. Это живое дерево, я же могу потрогать обломки веток.
– Уф!
– Можно мне выпрямиться? – тихо спросила Бонни приглушенным голосом, поскольку она говорила, уткнувшись в ногу Мередит. – Пожалуйста. Пока оно меня не схватило. А оно хочет.
Мэтт, ничего не понимая, посмотрел на нее и потерся щекой об поломанный кончик большой ветки.
– Оно не собирается тебя хватать.
Однако, пока он на ощупь искал застежку своего ремня безопасности, в желудке у него засаднило. Почему у Бонни возникла та же мысль, что у него, – что эта ветка похожа на огромную искривленную мохнатую руку? Бонни ведь даже не видела ее.
– Собирается. Ты сам знаешь, – прошептала она, и все ее тело пробила дрожь. Она опустила руку, чтобы отстегнуть ремень безопасности.
– Мэтт, нам надо передвинуться, – сказала Мередит. Она по-прежнему сидела, сильно откинувшись, и от одного только взгляда на ее позу становилось больно. Мэтт слышал, что ее дыхание стало тяжелее. – Нам надо сдвинуться в твою сторону. Оно пытается обвить мое горло.
– Но этого не может быть… – Но он тоже это видел. Только что расщепленные кончики небольшой ветки совсем чуть-чуть подвинулись, в них появился изгиб, и они нацелились на горло Мередит.
– Может быть, дело в том, что никто не может вечно сидеть так, как сидишь ты, – проговорил он, сам понимая, что несет чушь. – Там в бардачке есть фонарь…
– К нему не добраться из-за веток. Бонни, сумеешь отстегнуть мой ремень?
– Попробую.
Не поднимая головы, Бонни пододвинулась вперед и стала вслепую шарить рукой.
Со стороны Мэтта казалось, что мохнатое ароматное хвойное дерево поглощает ее. Затаскивает в свои иголки.
– Черт, к нам в машину доставили рождественскую елку.
Он повернулся и посмотрел в боковое окошко со своей стороны. Чтобы ограничить обзор, он прижал ребра ладоней к удивительно холодному стеклу и уперся в него лбом.
Сзади к его шее что-то прикоснулось. Он подскочил, а потом оцепенел. Прикосновение не было ни теплым, ни холодным – как ноготь девушки.
– Черт тебя дери, Мередит…
– Мэтт…
Мэтту самому было досадно из-за того, что он подпрыгнул. Однако то, что прикоснулось к нему, его немного… оцарапало.
– Мередит? – Мэтт медленно убрал руки, пока не увидел отражение в стекле. Мередит к нему не прикасалась.
– Мэтт… не поворачивай голову… влево. Там длинный острый обломок, – обычно голос Мередит, холодный и чуть-чуть отстраненный, вызывал у Мэтта ассоциации с картинкой на календаре – голубое озеро, окруженное снегом. Сейчас же голос был приглушенным и сдавленным.
– Мередит! – вскрикнула Бонни до того, как Мэтт успел ответить. Голос Бонни звучал так, словно она говорила, накрывшись пуховым одеялом.