Дневники Джинна - стр. 17
Глава 4. Монстр в маске
ближе к вечеру, суббота, 30 августа
В сотне метров напротив нашего пляжа находился природный волнорез – груда огромных камней, потемневших от солнца и времени. Тимка подозрительно притих, напрочь забыв про поимку и кормление Чироки. Все это время братишка что-то высматривал в воде возле камней.
– Там акула! – закричал он, намереваясь эвакуироваться с пляжа, – большая акула!
– Нет, приятель, – засмеялся Ник, указывая отогнутым большим пальцем в ту же сторону, – это обычный дельфин. Просто толстый.
Я прищурилась так, что глаза заболели от напряжения. Около камней плескалось не менее трех молодых дельфинов. Мы невольно залюбовались игривыми рыбами, ничуть не подозревая, что Тимка тыкал пальчиком совершенно в другом направлении. Туда, где зеленые волны резал огромный темный треугольник.
– Русалки! – закричал Ник, спешно выворачивая карманы своих штанов – на землю посыпались разноцветные конфеты, мелочь, зажигалка, складной нож и кучи мусора, – ничего не трогайте! Ждите меня и сторожите Чироку! Иначе получите промеж ушей!
– Хорошо, – ответила я под громкий плеск воды, в воздухе мелькнули голые пятки, – не утони от важности!
Я, Чирока и Тимка тут же склонились над брошенной заначкой. Похоже, Ник охотился не только на туристов в лесу, но и на сладости в супермаркете. Роки, злобно рыча, принялся зарывать пожитки хозяина в песок, Тимофей спешно собирал разноцветные конфеты. Я схватила одну, теплую на ощупь в ярко-красной обертке, и незаметно отправила в свой карман. Туда же последовал сложенный треугольником клочок желтого пергамента. Надеюсь, в скором времени его разверну.
Между тем худенькая фигурка Ника быстро удалялась от берега, сверкая загорелыми плечами. Он явно выпендривался, поднимая в воздух кучу сверкающих брызг.
– Наверное, ему совсем плохо босиком, – тихо сказал Тимофей, задумчиво глядя на последний, еще не затоптанный отпечаток босой ступни Ника, – может быть, если у него будут ботинки, он станет добрее?
– Станет, если у него будут друзья, – ответила я, ставя свою ногу рядом со следом, его ступня отличалась от моей на пару размеров.
Тимка разворачивал конфеты и со скоростью света запихивал их в рот. Я вертела в руках треугольный клочок пергамента, вдруг, на нем проявились ровные строчки:
«Никита Колтин. Вскрыть 1 сентября. Несъедобно. Огнеопасно. Не мочить»
– Прям совершенно секретно, – вздохнула я, осторожно потянув уголки записки, – потом сложу все обратно и скажу, что это Роки.
Треугольник легко развернулся, перед моими глазами вспыхнули черные корявые строчки, словно кто-то наспех послал весточку из будущего:
“Подарок дивный свой отдашь другому,
Добудешь обувь и проблем ты, а пока
Прячь сердце от воровки рыжей,
Иначе встретишь смерть на кончике клинка!
PS: Хотите точнее – платите больше!”
Ничего не понимая, я принялась перечитывать написанное. Вдруг, записка вспыхнула холодным синим пламенем, и в моих ладонях остался лишь белый пепел. Ветер быстро развеял его по песку.
– Рыжая? Это же я! – вертелось в моей голове, – это от меня надо держаться подальше? И что значит «добудешь обувь и проблем»? И почему Нику грозит смерть от какого-то клинка? Такой бред!
Бросив быстрый взгляд на море, я громко вскрикнула. Прямо в Никиткину сторону, лениво разрезая волны, двигался огромный темный треугольник – плавник вышеупомянутой акулы. Чирока душераздирающе скулил, носясь вокруг нас по песку.