Дневник замужней женщины - стр. 15
Лена и Лариса поступили на теоретическое отделение, а Галя с Василием на прикладное. Поселили девочек в разных комнатах на разных этажах главного здания, а Василия в пятиэтажном мужском корпусе.
Начались занятия. И вот тут-то с Галей стало происходить странное и непредвиденное: тошнота, рвота, головокружение, обмороки. Чувствовала она себя прескверно. Первую неделю предположила отравление, потом испугалась. В ней сумрачно заворошилось беспокойство, и она сгорбилась под тяжестью медленно надвигающегося предчувствия. Еще неделю промучилась в неведении. Неопределенность камнем давила на сердце. Мысль о предполагаемой трагедии ни на минуту не покидала ее. Какая там учеба! Все плыло перед глазами. Прекрасные лекции не усваивались, удивительные педагоги не радовали, на праздничные мероприятия не ходила. Догадка уже граничила с уверенностью. Но так хотелось надеяться… Напрасно. Галя пронзительно ощутила свою беспомощность. Она почувствовала себя насекомым, не на смерть раздавленным грубым башмаком, и окончательно сникла. «Насколько я могу судить, в этом смысле я не представляю собой исключение из общего правила: у всех наших родственниц был жуткий токсикоз, и мое состояние здоровья сослужит мне в учебе плохую службу», – тоскливо рассуждала Галя.
И на самом деле всё у нее пошло из рук вон плохо. Затруднения и проблемы обступали со всех сторон. Ее нещадно рвало, она жутко страдала от голода и на глазах худела. Засиживалась над книгами допоздна, но науки не шли в голову. Чтобы заснуть, она бродила по коридорам до полного изнеможения с единственной мыслью: «Зачем мне терпеть такие мучения? Сносить их ради появления на свет желанного ребенка – это было бы естественно, но рожать от нелюбимого человека… А как же учеба?»
Снова и снова она задавалась вопросом: «Почему Василий так поступил? Что подвигло его?.. Представился шанс уломать строптивую? А нравственные принципы, которым учили в школе, а жалость? Понимал ли он, что уничтожает мою судьбу или мыслил по старинке – «стерпится – слюбится»? Наверное, верил в свою непотопляемость… Что ему терзания оскорбленной, униженной девчонки? Сам-то живет припеваючи, в собственное удовольствие. Ни моральных, ни физических страданий не испытывает. Его колхозное «авось пронесет» сыграло свою роль? Какое он имел право распоряжаться мной? Может, он многое видит совсем иначе, чем я или просто не хочет ничего замечать?
Раньше я не углублялась в причины его поведения, потому что не собиралась иметь с ним серьезных отношений, а он беспрестанно говорил о нашем совместном будущем. За такого выходить замуж? Он же всю жизнь испоганит. Он дурак? Негодяй? Сердце у него слепое, а не глаза. И цена его слов – полушка в праздничный день… А я вот так, «за здорово живешь», теперь калечу свою жизнь. Непредсказуемый человек бывает интересен. Но не в этом случае. От Василия можно ждать только каверз и ловушек. Он относится ко всему легко в силу плохого воспитания или беспечность – его врожденное качество? Говорят, бессилен разум, не способный доказать очевидные вещи человеку, который не желает их понять».
В голове Гали и на занятиях кружились клочки ускользающих, растекающихся, мрачных мыслей. «Эх, думала, что с поступлением в университет что-то красивое, серьезное и очень важное войдет в мою жизнь, а из-за этого гада у меня плоская, жестокая обыденность! Всё против меня. Кругом одни минусы». Она с предельной ясностью ощущала весь ужас и безнадежность своего положения. «Вот он тупик, вот он прыжок в неизвестность… Боже мой! Я еще не знаю, что такое первая любовь! Я ждала ее прихода, как праздник, как великое счастье. Она еще не явилась, а я уже пожинаю плоды невесть чего… и проклинаю свою глупость.