Дневник смертницы. Хадижа - стр. 42
Женщины за столами ели и внимательно следили за молодежью. Парни и девушки не разговаривали между собой, только танцевали.
Вывели невесту и посадили ее с женихом за отдельный стол. Они сидели лицом к танцующим и ничего не ели. Вообще не шевелились. Лицо невесты было закрыто фатой, а дядя смотрел в тарелку. Его щеки стали красными.
Все танцевали и танцевали. Музыка играла и играла. Я брала со столов какую хотела еду – для себя и для Айки. Она снова со мной разговаривала. Мужчины поели, встали из-за стола с красными лицами и стали приглашать женщин на танец. Женщины вставали, с очень прямой спиной шли в круг и, глядя вниз, ходили за мужчиной по кругу, крутили руками. Я тоже выбежала танцевать. В нас летели монеты, рис, вокруг дудела и стучала музыка, из груди вырывался смех. Мы с Айкой мелко шевелили ногами, носились по кругу, крутили руками под музыку, смеялись. У меня внутри били барабаны. Ко мне подошел дедушка и дал мне сто рублей. Он тоже смеялся. Так весело нам еще никогда не было. Я не стала отдавать деньги музыкантам. Я хорошенько посмотрела по сторонам, не видит ли кто меня, и спрятала деньги в карман. Столько было еды, столько музыки, столько смеха, столько счастья!
Музыка замолчала. Все сразу собрались в круг. Жених с невестой встали из-за стола и вошли в этот круг. Они друг на друга не смотрели. Барабаны снова ударили. Дядя прыгнул и пошел по кругу, прижав одну руку к груди, а другую вытянув. Невеста побежала за ним. Было не видно, как танцуют ее ноги – все закрывало широкое платье. Она плавно шевелила руками, а дядя ходил и прыгал, красный, как индюк. Все бросали в них бумажные деньги, хлопали, кричали. Потом музыка замолчала, и жених с невестой ушли в дом.
Уже потемнело, во дворе зажгли электрическую лампу. Салиха подмела веником деньги, собрала их на поднос и отнесла бабушке. Все снова стали танцевать, мы с Айкой побежали в дом, чтобы узнать, сколько денег Салиха собрала. Мы быстро взлетели по лестнице на второй этаж и увидели бабушку, которая стояла возле дядиной комнаты, приложив к двери ухо. Она быстро подлетела к нам, цыкнула и небольно толкнула меня в спину. Пришлось спускаться вниз. Внизу Салиха считала деньги. Я подошла к ней.
– Тихо, – сказала она. – Не шумите.
– А что там бабушка подслушивает? – спросила я.
– Ва-ба-бай, – ответила Салиха и шлепнула меня по руке. – Тебе не стыдно такие вещи говорить? Идите отсюда.
Спустилась бабушка, села рядом с Салихой и начала сопеть. Они все время молчали, как будто чего-то ждали. С улицы приходила громкая музыка. Бабушка сидела, выставив из платка ухо. Она не шевелилась, и когда мы с Айкой смеялись, трясла пальцем у моего носа.
Мы услышали, как дверь на втором этаже открылась. Бабушка вскочила и как пуля полетела наверх. Она вернулась через секунду, вся красная и довольная.
– Все нормально! – сказала она Салихе и побежала на улицу.
Музыка замолчала, раздались выстрелы из ружья. Мужчины кричали, всем было весело.
– Что нормально? – спросила я у Салихи.
– Много будешь знать, скоро состаришься, – ответила она.
Я никогда еще не веселилась так, как в тот день. Только когда гости начали расходиться, а женщины убирать со стола, я вспомнила, что сегодня еще не видела маму. Я побежала в нашу комнату, ее там не было. Я нашла ее в комнате бабушки. Она лежала на кровати спиной к двери.