Дневник. Путь добровольца - стр. 16
22.04.2022
Проснулся от разрывов: активно ложат по нашей улице. Снаряды рвутся совсем рядом, несколько упали прямо за деревом. В голове зазвенело, поднялся непонятный шум, и резко наступила тишина. Ее нарушал только звук падающих осколков. Было еще совсем рано, около четырех утра. Я повернулся на другой бок и лег спать.
Около семи пришел Вова, Витя Купол и Леха Сириец. Получив задание, мы пошли смотреть свои позиции. К обеду распогодилось. Под ярким припекающим солнышком мы принялись рыть позиции, готовили целый день с перерывом на перекус.
На обеде я сидел около своего шалаша, ломал ветки и разжигал костер, чтобы согреть воду. Раздавались редкие взрывы, на все, что происходило дальше пятидесяти метров от меня, я уже не обращал внимание. Максимум что я мог сделать – это присесть на корточки. За эти дни я уже перестал реагировать на многие вещи, наверно устал и принимал все это как само собой разумеющееся.
Я ломал ветки в одном месте и передвигался к костру, пригнувшись. В какой-то момент, сидя у костра, со стороны спины раздался свист, на который я даже не успел среагировать. В стоящий в метре от меня лист шифера влетел осколок, разорвав его на несколько частей. Он отлетел и упал у моих ног. А ведь минуту назад я сидел именно на том месте и ломал ветки для костра. Осколок был размером с ладонь. Он лежал у ноги и дымился, был еще горячим. Я остудил его водой и взял в руку. Это был кусок еще теплого бесформенного металла. Возможно, именно так может выглядеть смерть на этой гребанной войне.
Через дорогу у разрушенного дома собирался отряд разведки, через час они убудут на задание.
У обочины периодически останавливались коробочки с пехотой на броне. Кто-то едет на передовую, а кто-то наоборот возвращается назад. Те, кто едет вперед, еще заряжен, глаза полные огня. Возвращаясь назад, все грязные и черные от копоти, рванные и потрепанные войной. Они останавливаются, чтобы перевести дух и прийти в себя после пережитого. Некоторые бойцы сидят, молча рассматривая пустоту, жадно втягивая сигарету, держа ее черными окровавленными пальцами.
У нас был центровой перекресток, на котором периодически останавливалась техника. Наверное, поэтому этот участок обстреливали чаще, чем остальные. Зато именно сюда сливалась вся информация, и я был в курсе практически всех событий на этом участке фронта.
К наступлению сумерек наши позиции были готовы, минометы установлены, ждали только команды «к работе».
Сегодня уже ничего происходить не будет. Я засыпал под уже привычный для меня свист пролетающих мин.
23.04.2022
Когда я засыпал, было еще жарко. Погода здесь не стабильная. Ночью пошел дождь, проснулся от того, что уже лежал в луже, промок насквозь. Мой шалаш не был готов к такому обилию воды, крышу пришлось лепить из того, что было. Сука… как же холодно. Иногда кажется, что сдохну от холода, так и не начав воевать. Дома под кондюком простыть можно за несколько минут. А здесь хоть бы хер.
Утром вернулся взвод разведки, что уходили вчера на задание. Есть потери. Из тех, кто не вернулся, я никого не знал. По состоянию мужиков было видно: тяжело. Да, многие из тех, кто приехал сюда, был не готов к таким передрягам. Из числа кто вернулся, формировались группы отказников, здесь называли их пятисотые. После очередного обстрела снайпера, что жили чуть ниже меня, решили поменять свою позицию и переехать в дом. Место у них было, как мне казалось, более надежно: с двух сторон закрытое столетними дубами, крыша накрыта шифером, стены обложены бревнами и ящиками с песком. В общем, добротный такой шалаш. Теперь это место сбора тех, кто заступает в караул на охрану минометных позиций. Я накидал еще сена, крыша есть. Теперь я, как Ленин в октябре, только в апреле.