Дневник - стр. 17
Это замечательный сон. О, Петухи.
Хорошо, что записала сон с Томасом Манном.
Прожитое включить в себя!!!
2 апреля я улетела в Афины. 4 прилетела в Афины Маша. В какое счастливое время мы живем. Мы с Машей в Греции поехали по Пелопоннесу, Коринф, Микены, Нафплио, Эпидавр. Мы были в Сунионе и в Дельфах. Боже, неужели это было реальностью.
Прожитое включить в себя!!!
У меня неприятности со ртом. Поделом. Давно могла все сделать, а теперь мне придется пройти трудный путь. Темный туннель болезни, кот. надо превратить в Болдинскую Осень. Месяц с лишним почти полной изоляции. Мне.
От фотографий на стенах получаешь обратные флюиды «Автовазбанк». Матрешки без лиц в смокингах.
Я болею с тех пор как прилетела из Афин. Без зубов. Сегодня только начали протезировать.
19 мая прилетела Маша. Сидит со мной и помогает мне очень.
В ночь с 30 на 31 видела странный сон. Большая капелла, нечто среднее между католич. и правосл. храмом. В ней много захоронений закрытых наглухо и иных. Народ ходит между ними, как в музее, слушает лекции. Вижу гроб Мераба, но он с прозрачной крышкой саркофага, с толстым шлифовальным граненым стеклом. Мераб странно не спокоен, как будто собирается оживать, вытянута рука. Я изумляюсь, выхожу, ищу кого-нибудь, чтобы рассказать. Вижу Вадима. Тяну его внутрь, а там уже люди слушают какого-то мерзкого типа. Он проводит сеансы оживления. Напряжен. Делает пассы. Рядом стоит Мераб в черно-белом и повторяет движения за ним, как марионетка, ожившая марионетка. Все потрясены, в восторге. Я во сне в ужасе, в отвращении кричу, стискивает горло: «Антихристы». Меня быстро уводят из капеллы, вытаскивают. Я просыпаюсь.
Видела во сне свою бабушку. Она предлагала мне сделать кольцо на палец, но давала вместо дорогих материалов стекло и железо. Я отказалась, не взяла. Надеюсь, что все мои неприятности не смертельны, но фальшивы.
Я все-таки больна, вернее обессилена. С головой очень плохо. Тошнит. Нет никаких сил и, что самое главное – желания. Живу как бы с отвращением. Ничего не хочется делать. «Не быть – не чувствовать».
Я в капкане, кот. поставила самой себе. Анной Бобола[81] и Марией[Бейку].[82]
Паола, запомни раз и навсегда: тебе ни в коем случае нельзя идти ни на какие сделки и ни на какие «покупки». Ты не станешь Юпитером, а останешься обычной дойной, причем, плохой, дойной коровой. А твое место – не знаю, Олимп ли, – но выше клозета. Это точно. Не взлетишь, пока не урегулируешь все дела тут «на их уровне».
Маша с моими в Юрьевце. Мама на даче. Я ничем действительно, не могу сейчас помочь.
Маша и дети возвратились.
Протезирование закончено по-моему удачно. Мы с Машей очень дружим.
12 были на выставке в Манеже Царской Семьи.
13 были у Лизы, брали Димин офорт.[83]
29 сентября 1993 уехала с Наташей и ее шефом Бурениным[84] во Львов. Во Львове было хорошо. Портреты. Голицын, фрески Розена, кладбище (Роман).
Приехала в суб. 2.X.93 в Москве фашистский путч (Хасбулатов-Руцкой). Многого не понимаю. Всю ночь не спали. Звонили друг другу, слушали новости. Была у наших. Разговаривала с Машей.
Сегодня 4.X.93 в Москве чрезвычайное положение. Все дела отложены на один день до вторника. Надо достать билеты и постараться улететь с Антоновой[85] в Грецию.