Дневник одного директора - стр. 19
А пока о том, как проходил отпуск директора перед последним, 88-м театральным сезоном. В дневнике он записал, что осталось 147 дней работы. На дворе тогда было только начало июля, а директор каждый день приходил в театр, искал своих замов, чтобы обсудить с ними планы 88-го театрального «забега», но, увы, никого не было на работе – это и понятно, театр был на каникулах. От нечего делать этот беспокойный человек изучал свой кабинет, писал о вещах, наполнявших его, к которым привык и подсознательно чувствовал, что с этими вещами скоро придется расстаться. Он писал, что в его кабинете имеются уютный камин, картины якутских художников, Постановление о присвоении театру имени А.С. Пушкина, Постановление о присвоении наименования Академический, грамоты, Знамя театра, Орден Знак Почета, присужденный театру ( при предыдущем директоре А. Ломако, знаменитом тем, что театру присудили орден, а потом случился грандиозный пожар здания), еще два знамени – России и РС(Я), книга «История Русского государства» в металлической «корочке» и многое другое. Из самых любимых вещей – большой самовар и стакан с советским кондовым подстаканником. Директор любил пить чай, это был каждодневный ритуал с особыми правилами, установленными его замом Риммой Тимофеевной. Из нестандартных вещей, вызывающих иногда вопросы гостей кабинета – фото с пьедесталом И.В. Сталину. На вопрос, как директор относится к вождю народов, театральный босс отвечал, что с его именем прошел войну. Спорить на эту тему босс не любил, споры давались ему нелегко, он всегда нервничал, пытаясь доказать свою правоту.
Далее неожиданно появляется еще одна политологическая запись. «06.07.07 года. Жду, как директор, во вверенном мне театре, когда его посетит В.В. Жириновский. Жду своего политического антипода, чувствую, «Большой» театр (наверное, имеется в виду Театр оперы и балета в г. Якутске – прим. автора) ему не дали. Предоставили Русский театр еврею, да какому?! Не только российскому, а мировому! Все у меня в порядке в театре, этим и горжусь. Надеюсь, ему понравится. Удивляюсь, почему никого нет с Правительства?!».
На встрече с Владимиром Вольфовичем я присутствовала. Он вышел из дверей гостиницы «Полярная звезда», что располагается напротив Русского драмтеатра, и пошел со своей свитой сразу через дорогу, игнорируя дорожные правила. Автобусы остановились, пропуская «мирового еврея», пассажиры прильнули к окнам. Директор театра стоял на просторной театральной площади, залитой июльским солнцем, прямо перед своим рукотворным детищем, возродившемся как феникс из пепла и ждал Жириновского. Я видела, как они крепко пожали друг другу руки и о чем-то недолго поговорили.
В зале театра был полный аншлаг – зал был набит битком. Директор иногда выходил в свою ложу и слушал Жириновского, внимательно разглядывая сверху его самого и гостей театра. Но он не выслушал речь знаменитого политика до конца, так как, судя по дневнику, Жириновский был его антиподом. Мы же с друзьями досидели до победного, потому что было очень интересно. Речь великого ЛДПР-овца была страстной, горячей и немного непоследовательной. Он перескакивал с темы на тему. То говорил, что якутяне не должны пустить в столицу республики китайцев, так как они «украдут алмазы». Потом почему-то заметил, что «китайские 40 градусов ниже нуля совсем не то, что якутские 40 градусов ниже нуля». «Володя! Володя! – вдруг закричал, обращаясь к Жириновскому какой-то простецкий мужик. – А водка китайская тоже 40 градусов?». «Нет, китайская водка – 52 градуса», – нехотя ответил Жириновский, который совершенно не хотел поддерживать разговор с «лохом из толпы». Потом Жириновский призвал всех якутян строить бассейны и купаться в них, так как это спасет северных жителей от всех напастей и болезней.