Дневник невестки - стр. 3
Здесь, сразу после первого абзаца, прошу заметить, насколько логична была Роза Михална. Недаром в нашем городе все звали ее мудрейшей. «Ну, раз уж Роза наша, мудрейшая, отказалась платить в Фонд Мира, тогда и мы…» – так про нее говорили. Мудрейшая, легендарная – это были два ее основных титула. Завистники к ним добавляли «аферистка», «прохиндейка» и… И прочие глупости. Но это завистники.
В отличие от прочих Роза Михална понимала прекрасно: хорошие девочки всегда при деле. А значит, где можно встретить перспективную невестку? На работе! Элементарно, но мало кто из наших провинциальных клюшек до этого додумался.
Легендарная Роза вошла в редакцию, и деревянные полы старого особняка скрипнули под ее хрустальными башмачками. Меня она увидела сразу, дверь моего кабинета всегда была нараспашку. Теперь смотрите, девушки, как нужно позировать будущей свекрови.
Я сидела за компом и с умным видом печатала репортаж. О чем? Вы можете подумать, что не так уж важно, о чем был репортаж. Нет, нет, я уточню. Репортаж был о газификации нашего района, да. Я это сообщаю для того, чтобы вы поняли, в каких декорациях я выходила замуж. Тогда вам станет ясно, почему я это сделала так рано, как может показаться нам сейчас. На момент нашей встречи с мудрейшей Розой мне только что исполнилось двадцать.
Никакого газа у нас не было, наш маленький старинный городок топился печками.
Каждый год моя родная мама заказывала машину с углем и машину с дровами, а потом мы вдвоем, как две лошади, перетаскивали ведрушками тот уголек в сарай. И дровишки тоже частенько кололи сами в отличие от Розы Михалны, которая всегда умела запрягать каких-нибудь бесхозных алкоголиков.
«И наконец в наш город дотянули газ!» Я так и написала в репортаже. Это был прогресс не меньший, чем ленинская электрификация. Но, разумеется, пришлось терпеть и некоторый дискомфорт. Все улицы у нас были перерыты траншеями, в которые укладывали трубы. Полгода траншеи стояли открытыми, тротуары были засыпаны землей, песком и глиной. Весь город ходил в грязной обуви, все прыгали через траншеи, и об этом я, как всякий молодой противный журналист, не написать не могла. На столе у меня лежал диктофон, я включила свое интервью с начальником нашего местного Газпрома. «Люди падают в ямы! Когда это кончится?» На этот вопрос отвечал мне начальник. Роза Михална навострила ушки, она узнала знакомый мужской голос.
Начальник был отцом моей подружки Вероники. В десятом классе Вероника на полном серьезе собиралась замуж за моего мужа. «Антон мне очень нравится, – рассуждала она, – только у него такая странная мама… Ты представляешь, она поставила в сервант свою фотографию, и на этой фотографии она совершенно голая!»
Подумаешь, какой кошмар! Совершенно голая мама! Я это фото видела… В серванте за стеклом. И ничего в нем странного не нашла. На этом фото Розе было всего лет тридцать, она там выходила из реки, стройная и крепкая. Водички было где-то по колено. Удачный снимок, тело молодое, и почему бы красоту не показать? «У нас есть новые фотографии», – улыбалась Роза Михална гостям и подводила их к серванту, наблюдая за степенью адекватности.
«Но как? Ведь сын все это видит! Антон видит голой свою маму!» – этого пугалась Вероника. И вы теперь понимаете, что у нее не было никаких шансов подружиться с легендарной Розой.