Дневник моей памяти - стр. 6
Из Википедии, после того как я отредактировала страничку о болезни Нимана-Пика, тип С:
Хрень собачья.
(Вскоре этот текст удалили, а меня временно лишили права редактировать Википедию, но оно того стоило.)
Белые мужчины-философы, с которыми я\мы (судя по их портретам) не прочь поцеловаться
• Сёрен Кьеркегор (ах, эти губы!)
• Рене Декарт (длинноволосые мужчины – моя слабость)
• Людвиг Витгенштейн (прическа, прямой нос, глубоко посаженные глаза, проницательный взгляд)
• Сократ (какая у него борода!)
Шах-сладкая жизнь
Я с самого начала предупреждала, что обойдусь без телячьих нежностей, но это неправда. Скорее всего, ты и сама догадалась, Сэм-из-будущего, но ко времени, когда ты это читаешь, ты, наверное, уже научилась запирать чувства на замок.
Я хочу Стюарта Шаха. Хочу Стюарта Шаха, сил моих нет!
Стюарт Шах (имя собственное, одушевленное): А, ладно, выкладываю все как есть.
Вот, представь. Перенесемся на два года назад. Ты, в знак осуждения капитализма, носишь стиль ретро (ладно: всякое старье) – необъятные отцовские рубашки, обрезанные джинсы, мамины садовые башмаки на деревянной подошве, которые берешь без спросу. Зачитываешься статьями из National Geographic о том, что полярные льды тают и белые медведи покидают свои места обитания. Смотришь старые мамины диски с сериалом The West Wing. В тот самый день мисс Сиглер (она вела у вас углубленный курс английского) дала вам задание: ответить на вопросы к рассказу Фолкнера «Роза для Эмили», где старушка спит с трупом мужа. И вдруг…
Кто-то проносится мимо твоей парты. И пахнет от него так, будто он только что с улицы – понимаешь? Пахнет по́том, влагой, зеленью и свежей землей, и если с утра торчишь в четырех стенах с кондиционером, чувствуешь это сразу.
Ты поднимаешь глаза и видишь Стюарта Шаха.
Этого парня ты знаешь: он старше тебя на два года, учится в выпускном классе, вечно куда-то спешит и жует на ходу бутерброд. Высокий, стрижка по моде пятидесятых, влажные темные глаза, как речная галька. Ходит, как и ты, в одном и том же, только не в старье, а в черной футболке и черных джинсах, и выглядит сногсшибательно. Держится со всеми ровно, никого к себе не приближая. В весеннем школьном спектакле играл Гамлета.
А сейчас он склонился к мисс Сиглер и что-то ей вполголоса рассказывает, и уголки губ приподымаются в улыбке. Ты следишь за его руками: он опирается на стол, длинные тонкие пальцы подрагивают.
Мисс Сиглер тихонько ахает, ладонь ее взлетает ко рту. Весь класс отрывается от работы. Стюарт выпрямляется – руки на груди, взгляд в пол, с губ не сходит застенчивая полуулыбка.
– Можно я объявлю на весь класс? – просит разрешения мисс Сиглер, метнув взгляд на Стюарта.
Парень пожимает плечами, смотрит на ребят и неизвестно почему косится в твою сторону.
– У Стю только что вышел рассказ. В серьезном литературном журнале. У школьника! Вы подумайте… Боже!
У Стюарта вырывается смешок, он внимательно смотрит на мисс Сиглер.
– В Ploughshares мечтала бы печататься и я, ребята. Аплодисменты этому юноше!
Класс вяло аплодирует. Не хлопаешь только ты, потому что уставилась на парня во все глаза, дергая прядь волос. Ерзаешь на стуле, подаваясь вперед, ему навстречу. Оглядываешь его снизу вверх: туфли на шнуровке, джинсы, ремень, смуглую шею, мягкие губы, брови (черные, точно выведенные кистью), глаза. И ваши взгляды снова встречаются.