Дневник моей памяти - стр. 13

В первый же год Купа после четырех неберущихся подач отобрали на чемпионат штата. А перед самым чемпионатом выгнали из школьной сборной за то, что он курил травку. Почти наверняка для всех, кроме меня, это так и осталось тайной. В тот разнесчастный день я застала Купа на границе между нашими участками. По-прежнему в форменной гановерской бейсболке, он играл в «Нинтендо», а глаза были заплаканные.

– Что с тобой? – спросила я.

Куп достал из кармана уведомление об исключении.

– Ну, – протянула я, – так тебе и надо.

То же самое я сказала в тот раз, когда в семь лет он прыгнул с высоченной стены и сломал ногу. Я посмеивалась, когда читала бумагу, как будто мы на другой же день о ней забудем и снова будем играть как ни в чем не бывало.

Но когда я хотела заглянуть ему в глаза и сказать: «Да ладно, шучу, не обижайся, пожалуйста», – помню, что глаза его куда-то подевались. Точнее, глаза-то были на месте, но будто задернуты шторами.

Я даже сказала вслух:

– Эй, я пошутила, все образуется…

Но он уже отвернулся и двинулся прочь. И я подумала тогда: «Не настолько мы теперь близки, чтобы вот так шутить».

– Эй, держи! – позвала я, протягивая листок. – Надо, наверное, отдать родителям.

Парень обернулся, выхватил его и ушел к себе, за гору, а потом, когда я звонила, не брал трубку, и я бросила названивать.

По школе прокатился слух, что Куп завязал с бейсболом, ну а я не стала уточнять. Молчание между нами росло; на единственном уроке, где мы пересекались, он пересел от меня на другую парту, а вскоре у него появился «Шеви Блэйзер», а я перебралась в папин грузовичок, и нам уже не надо было ездить в школу на одной машине.

Когда я вышла из туалета, не ожидала обнаружить у его двери Купа.

– Все в порядке? – спросил парень, и я не сразу поняла, ко мне ли он обращается, уставившись в экран телефона.

– Да! В полном.

Бросив через плечо «Спасибо», я пошла дальше, но Куп остался стоять.

– Эй, погоди, – позвал он меня. – Я иду проветриться. Пошли со мной?

– Эээ… хмм…

Я замерла, оглядела его. В церкви Куп выглядел инородным телом – я, конечно, тоже, но по-другому. Я, по крайней мере, была в платье (больше похожем на просторную рубашку), а он – в майке с надписью «ВСЕ В КАЙФ» (что именно «в кайф»?), мускулы как у супергероя с картинки, медово-рыжие волосы, которых словно и не касалась расческа, отросли почти до самых плеч. Но это был тот же Купер, с которым мы играли вместе долгими летними днями, ходили друг к другу домой обедать, плескались в заполненном водой карьере, дрались из-за последней бутылки лимонада «вишня-ваниль» в страффордском универмаге.

– В запасе у нас… – Куп глянул на экран телефона, – минут двадцать.

– Отлично.

Я вышла следом за ним в прохладу весеннего вечера, и мы уселись на одну из скамеек, стоящих кругом перед церковью, в тени огромного белого креста. Куп достал из кармана пачку сигарет.

– Во имя Отца и Сына и Святого Духа… – начала я.

– Аминь, – подхватил Куп, щелкнул зажигалкой, и мы засмеялись.

Мы оба молчали, пока он курил.

Да я и не знала, о чем с ним говорить.

– Ну, как жизнь? – спросил Куп, выпустив дымок.

– Ммм… нормально.

– Угостить?

– Нет уж!

– Как хочешь… думал, может, ты уже не такая правильная, ну, и все такое… – добавил Куп с утробным смешком – он всегда так смеется, когда понимает, что пошутил неудачно.