Дневник

Даты в предисловии приведены по старому стилю (Юлианскому календарю).

Подробная биография М.Г. Дроздовского приведена во введении к публикуемому ниже «Дневнику». В комментариях к написанному неизвестным офицером-дроздовцем введению сделаны необходимые дополнения и уточнения, не известные его автору к моменту его создания (начало 1920-х гг.). См. также: Абинякин Р.М. Генерал-майор М.Г. Дроздовский // Белое движение: исторические портреты / Сост. А.С. Кручинин. М., 2011. С. 224–263; Гагкуев Р. Г. Последний рыцарь // Дроздовский и дроздовцы: [сб. док. и воспоминаний] / Сост. и ред. Р. Г. Гагкуев и др. 2-е изд., испр. и доп. М., 2012. С. 9–125 и др.

О походе Яссы – Дон подробнее см.: Колдобский С. Н. Формирование Сводного морского добровольческого полка и спасение знаменного Андреевского флага 1-го морского полка Балтийской дивизии // Дроздовский и дроздовцы. С. 425–440; Колтышев П.В. Поход дроздовцев Яссы – Дон. 1200 верст. Воспоминания дроздовцев. 26 февраля – 25 апреля 1918 г. // Дроздовский и дроздовцы. С. 238–224; Поход дроздовцев / Сост. А.П. Капустянский. М., 1993 и др.

Великая Россия. Ростов-на-Дону. № 18–106. 6 января 1919 г.

Дроздовский М.Г. Дневник. Берлин: О. Кирхнер и К°., 1923.

Государственный архив Российской Федерации (ГА РФ). Ф. Р-5895. Харжевский Владимир Григорьевич. Д. 16 (письма М.Г. Дроздовского к сестре Юлии, а также фрагменты его дневников за разные годы опубликованы в сборнике «Дроздовский и дроздовцы». М., 2012. С. 139–169).

Деникин А. И. Очерки русской смуты. Т. 3: Белое движение и борьба добровольческой армии: май – октябрь 1918 г. Париж, 1924.

Дроздовский М.Г. Дневник // Начало гражданской войны / Сост. С.А. Алексеев; Под ред. и с предисл. Н.Л. Мещерякова. М. – Л.: Гос. соц. – экон. изд-во, 1926. С. 109–125.

Дроздовский М.Г. Дневник. Нью-Йорк: Всеславянское изд-во, 1963. 205 с.

Кравченко В.[М.] Дроздовцы от Ясс до Галлиполи. Т. 1. Мюнхен, 1973. С. 30–100.

Дроздовский М.Г. Дневник // Белое дело: Избранные произведения в 16 книгах. Кн. 7: Добровольцы и партизаны / Сост., науч. ред. и коммент. С.В. Карпенко. М.: Голос; Сполыхи, 1996. С. 5–75.

Дроздовский М.Г. Дневник // Первые бои Добровольческой армии / Сост., науч. ред., предисл. и коммент. С.В. Волкова. М.: Центрполиграф, 2001. С. 419–492.

Геруа – генерал-майор – бывший командир лейб-гвардии Волынского полка, начальник штаба генерала Щербачева.

Здесь и далее сноски под римскими цифрами воспроизводятся по изданию: Дроздовский М.Г. Дневник. Берлин, 1923. Сноски под арабскими цифрами подготовлены Р.Г. Гакуевым и помещены в конце книги.

Совет – конспиративный совет по организации добровольческого движения.

Генерал Алексеев, при штабе Румынского фронта, впоследствии начальник штаба Войска Донского.

Лесли – полковник Генерального штаба, совершивший поход с Дроздовским.

Скентея – местечко в 60 верстах от Ясс.

Румыны распубликовали, что в Яссах нет никаких добровольческих формирований.

Синедрион – штаб генерала Кельчевского.

Одон – французский полковник.

Презано и Авереску – румынские генералы.

Галиб – украинский посол от Петлюры.

В Кишиневе должна была быть сформирована 2-я бригада добровольцев.

Бологовской – капитан конно-горной артиллерии.

Из 57 миллионов, полученных от французов на организацию добровольческого корпуса, Дроздовскому было выдано 600 000 румынских лей.

Приказ генерала Кельчевского, что давшие ранее подписку о вступлении в ряды Добровольческого корпуса имеют право остаться и от подписки освобождаются.

Автомобильная марка.

Начальник штаба отряда Дроздовского.

Автомобильная марка.

Генерал-лейтенант Невадовский, приехав в Яссы, когда отряд был уже сформирован, получил предложение от Дроздовского идти с ним рядовым артиллеристом, дал немедленно свое согласие, но сейчас же выяснилось, что ранее назначенный начальник артиллерии остается в Яссах и генерал Невадовский занял этот пост.

Автомобильная марка.

Автомобильная марка.

Генералы Асташев и Ракитин близко стояли к делу формирования 2-й Добровольческой бригады в Кишиневе.

Автомобильная марка.

Генералом Дроздовским периодически посылались надежные офицеры для пропаганды и вербовки офицеров в добровольческие части.

60-м Замосцским пехотным полком командовал на войне полковник Дроздовский.

Подразумевается австрийский.

Деникин Антон Иванович (1872–1947). Военный и политический деятель, один из лидеров Белого движения, генерал-лейтенант (1916). Участник Русско-японской войны (1904–1905). В Первую мировую войну начальник знаменитой 4-й «железной» стрелковой бригады (с сентября 1914), развернутой в августе 1915 г. в дивизию; командир 8-го корпуса (с сентября 1916); помощник начальника штаба Верховного главнокомандующего (с марта 1917); временно исполняющий должность начальника (с апреля) и начальник штаба Главковерха; главнокомандующий армиями Западного (с мая) и Юго-Западного фронтов (с августа). За поддержку выступления генерала Л.Г. Корнилова в августе 1917 г. отстранен от должности и арестован; находился в заключении в Быхове. Один из организаторов Добровольческой армии в конце 1917 – начале 1918 г. Участник Первого Кубанского похода Добрармии; возглавил армию после гибели генерала Корнилова весной 1918 г. С осени 1918 г. – Главнокомандующий Вооруженными силами Юга России, с июня 1919 г. – заместитель Верховного правителя России адмирала А.В. Колчака. В марте 1920 г. после Военного совета в Севастополе сдал должность Главкома ВСЮР генералу П.Н. Врангелю и выехал заграницу. Проживал в Великобритании, Бельгии, Венгрии, Франции, США. В Зарубежье отошел от активной политической жизни, работал над пятитомным изданием «Очерков русской смуты» (1921–1926), воспоминаниями «Старая армия» (1929–1931), автобиографической повестью «Путь русского офицера» (издана в 1953) и другими работами, посвященными истории Русской армии и Гражданской войны.

Вполне возможно, что составители дневника делают отсылку к знаменитому высказыванию правого политика, участника Белого движения В.В. Шульгина о Белом движении, опубликованном в книге «Дни» в 1921 г.: «Начатое “почти святыми”, оно попало в руки “почти бандитов”» (Шульгин В.В. 1920. Очерки. София, 1921. С. 12).

Все даты в очерке приведены по старому стилю (Юлианскому календарю).

Дроздовский Гордей Иванович (03.01.1835 – январь 1908). Окончил Нежинскую гимназию. Вступил в службу 2 ноября 1854 г. унтер-офицером в резервный батальон егерского Тарутинского полка. 25 марта 1855 г. переведен в резервный Егерский полк 17-й пехотной дивизии, 3 апреля 1855 г. – в 46-й пехотный Днепровский полк. В составе полка участник Крымской войны; 22 сентября 1855 г. за отличия в боях произведен в прапорщики. 4 июня 1859 г. произведен в подпоручики, 4 июня 1862 г. – в поручики. С января 1863 г. – дежурный офицер в корпусном юнкерском училище в городе Павловске; осенью 1863 г. – вновь переведен в Днепровский полк; 27 января 1864 г. назначен полковым адъютантом. 27 апреля 1866 г. женился первым браком на дочери отставного полковника Николая Дирина, девице Надежде (в браке с которой родилось пятеро детей). 11 января 1868 г. произведен в штабс-капитаны, 20 января 1871 г. – в капитаны. В августе 1871 г. временно командовал ротой юнкеров Киевского пехотного юнкерского училища. 31 мая 1874 г. произведен в майоры. 20 февраля 1878 г. назначен исполняющим обязанности заведующего хозяйством в Киевском училище. 15 мая 1883 г. произведен в подполковники с отчислением от училища; летом того же года откомандирован в Днепровский полк. С апреля 1884 г. прикомандирован к 48-му пехотному Одесскому полку для командования батальоном (в январе 1885 г. утвержден в должности); в ноябре 1884 г. – переведен в полк на службу. В 1886 г. назначен временным членом в Киевский военно-окружной суд. 22 ноября 1890 г. командирован в Ковно (ныне Каунас, Литва) для командования вновь формируемым 3-м крепостным Ковенским батальоном. 7 января 1891 г. произведен в полковники с назначением командиром Ковенского батальона. 1 декабря 1892 г. назначен командиром 168-го пехотного резервного Острожского полка. Награжден орденами Святого Станислава 3-й степени (31 января 1865 г.), Святого Владимира 4-й степени с бантом «За 25 лет службы» (22 сентября 1881 г.), Святой Анны 2-й (15 февраля 1887 г.) и 3-й степени (17 февраля 1878 г.), Святого Станислава 2-й степени (9 мая 1882 г.), а также серебряной медалью «За защиту Севастополя с 1854 по 1855 г.» и бронзовой «В память Восточной (Крымской) войны 1853–1856 гг.», знаком Красного Креста (28 августа 1880 г.) и серебряной медалью «В память 50-летия обороны Севастополя» (30 ноября 1904 г.).

Дроздовская Юлия Гордеевна (1866–07.01.1922). Первый ребенок в семье Дроздовских, оказала большое влияние на воспитание Михаила Дроздовского, с которым на протяжении всей его жизни поддерживали теплые и доверительные отношения (М.Г. Дроздовский называл ее единственным «человеком из близких мне, в чувстве которого мне не придется разочароваться»). Сохранилась часть обширной переписки между Юлией и Михаилом Дроздовскими (обнаруженная часть переписки полностью опубликована: Письма М.Г. Дроздовского к сестре Юлии и фрагменты его дневников за разные годы (1899–1918 гг.) // Дроздовский и дроздовцы: [Сб. док. и воспоминаний] / Сост. и ред. Р.Г. Гагкуев и др. 2-е изд., испр. и доп. М., 2012. С. 139–169). Участница Русско-японской войны (1904–1905 гг.). Окончила двухмесячный курс Попечительского совета Черниговской общины сестер милосердия Святого Феодосия; 19 апреля 1904 года была признана достойной звания сестры, работала в хирургическом отделении Черниговской губернской земской больницы, где «показала себя вполне знающей и умелой при перевязках больных и операциях». Командирована на Дальний Восток, в общий резерв сестер милосердия, в котором пробыла с марта 1905 по февраль 1906 г. В июне 1905 г. – сестра милосердия 9-го сводного Харбинского госпиталя (находившегося на станции Гунчжулин). Приказом № 764 командующего войсками Дальнего Востока генерала от инфантерии Н.И. Гродекова в марте 1906 г. награждена серебряной медалью. В 1907–1908 гг. жила в Санкт-Петербурге, позднее возвратилась в Чернигов. Была тяжело больна: согласно свидетельству от 16 сентября 1917 г., у нее был паралич ног и рук, ей был предписан полный покой и требовался постоянный уход. Во время Гражданской войны оставалась в Чернигове, жила в богадельне. После занятия города белыми в октябре 1919 г. была эвакуирована на юг в сопровождении сестры милосердия Дроздовского полка. В 1920 г. эвакуирована за рубеж. Скончалась 7 января 1922 г., похоронена на Русском кладбище имени королевы Греции Ольги Константиновны в Пирее (Греция). По всей видимости, после ее смерти остается личный архив (включая переписку и, вероятно, дневниковые записи М.Г. Дроздовского), судьба которого остается неизвестной. Все копии личных писем Дроздовского были сняты уже после смерти Ю.Г. Дроздовской в одном месте – болгарском городке Мездра (недалеко от Софии) и датированы 1930-ми гг.

Вероятно, речь идет о Леониде Феликсовиче Гаасе (25.02.1863–?), окончившем Киевский кадетский корпус. Вступил в службу 20 августа 1882 г.; окончил 3-е военное Александровское училище, из которого выпущен в 125-й пехотный Курский полк; подпоручик (1884 г.); поручик (1888 г.); штабс-капитан (1897 г.). В 1890-х гг. в чине штабс-капитана – офицер-воспитатель Киевского кадетского корпуса. Капитан (1899 г.); подполковник (1902 г.); командир батальона. Участник Русско-японской войны (1904–1905 гг.). С декабря 1908 по ноябрь 1913 г. – Купянский уездный воинский начальник. Полковник (1913 г.). С ноября 1913 г. – Таращанский уездный воинский начальник (на август 1916 г. – в той же должности). В 1918 г. в армии Украинской державы; летом 1918 г. – Таращанский уездный воинский начальник. Позднее – в составе Вооруженных сил Юга России (ВСЮР). В начале 1920 г. эвакуирован из Новороссийска на остров Принкипо; в июле – возвратился в Крым. В эмиграции проживал в Югославии. Член Сербобранского отдела Общества русских офицеров в Королевстве сербов, хорватов и словенцев.

Лейб-гвардии Волынский Его Величества полк – один из наиболее известных гвардейских полков Русской императорской армии, был сформирован в 1817 г. в Варшаве из 1-го батальона лейб-гвардии Финляндского полка в составе двух батальонов для охраны великого князя Константина Павловича.

Осенью 1904 г. в письме сестре Юлии Михаил Дроздовский так описывал свое поступление в Академию Генерального штаба: «Вчера прошел один из самых трудных моих экзаменов – историю. Трудный он был потому, что подготовки было всего три дня, а на то я и “Михаил Дроздовский”, чтобы до поездки в Питер не открывать книг. При округе же у нас балаган, а не экзамен, все свои люди, конечно, пропустили. Осталось только два предмета, артиллерия и тактика, но ввиду того, что не родился еще на свете человек, который бы мог срезать меня по этим предметам, я считаю себя поступившим. Да и вообще, разве может быть какой-нибудь экзамен, которого не выдержал бы твой брат. До сих пор я иду один из первых. Все легенды о необычайной трудности попасть [в Академию] распускаются обыкновенно неудачниками. Держать экзамен приезжают иногда такие раритеты, что становится вчуже стыдно за офицерский мундир. Можно явиться без знаний и воспользоваться двух-, трех-, четырехдневными подготовками, но явиться без знаний людям совершенно неразвитым, конечно, рискованно. Мое назначение на Восток, кажется, проваливается… Была бы дивная комбинация попасть в Академию, а оттуда на войну, по окончании которой я приобретаю право возвращения уже без экзаменов» (Дроздовский и дроздовцы: [Сб. док. и воспоминаний] / Сост. и ред. Р. Г. Гагкуев и др. 2-е изд., испр. и доп. М., 2012. С. 142–143).

За время Русско-японской войны Михаил Дроздовский был награжден двумя орденами. В апреле 1905 г. приказом войскам 2-й Маньчжурской армии за № 87 и 91, за отличия в боях с японцами с 12 по 16 января 1905 г. у деревни Хейгоутай и Безымянной (Семапу) он был пожалован орденом Св. Анны 4-й степени с надписью «За храбрость», а 30 октября 1905 г. – награжден орденом Св. Станислава 3-й степени с мечами и бантом. В 1912 г. Дроздовский также получил «Медаль в память Русско-Японской войны 1904–1905 годов» с бантом.

14 января 1905 г. Михаил Дроздовский в бою на реке Хунхэ был ранен ружейной пулей насквозь в левое бедро.

До настоящего времени каких-либо сведений об этой работе или ее отрывков найти не удалось.

Весной – летом 1913 г. Дроздовский неоднократно писал сестре Юлии о своем увлечении авиацией и командировке: «Получил командировку в Севастополь, в авиационную школу, учиться наблюдениям с аэропланов. По сему случаю пребываю в телячьем восторге – в Варшаве весной совершил несколько полетов, и это занятие меня сильно увлекло, во всяком случае, большой отдых от гнетущего однообразия моего постоянного бумагомарания. […] Летаю я много. Участвовал и в том перелете, о котором ты спрашиваешь, кроме того, летал в Евпаторию и обратно два раза, и много других полетов было совершено за это время в окрестностях Севастополя. Между прочим, научился немного управлять аппаратом в воздухе и несколько раз вел его самостоятельно под контролем летчика. В общем, это удивительно увлекающая вещь, и я глубоко сожалею, что не разрешили мне учиться летать – мое управленье было контрабандой и лишь на воздухе, а самым трудным являются посадка и взлеты. […] я теперь действительно крепко увлекаюсь авиацией, недавно окончил серию полетов пассажиром, сделав в общей сложности около 2 тысяч верст, побывал, между прочим, в Белостоке, Осовце, Гродне, Лиде и многих других пунктах поменьше. В общем, полеты были чрезвычайно интересны и поучительны, как школа, но проходили иногда в тяжелых условиях. Теперь на время перестал летать пассажиром, но зато начал уроки самостоятельного управления; надеюсь, если все будет благополучно, то есть аппарат будет в исправности и дни будут хорошие, дней через семь – восемь сделать первый самостоятельный полет. В Варшаве сейчас сидит [французский летчик А.Ф.] Пуаре, один из знаменитых летчиков, и с ним я 22-го сделал пару мертвых петель; должен, однако признаться, что никакого особенного ощущения не было – полет как полет» (Дроздовский и дроздовцы… С. 145–146).

Согласно послужному списку, М.Г. Дроздовский был ранен «31 августа 1916 года при атаке горы Капуль… ружейной пулей в область верхней трети правого предплечья с повреждением мышц» и эвакуирован для лечения в тыл 4 сентября. 16 сентября Дроздовский писал сестре Юлии: «Царапаю тебе левой рукой, дорогая моя Юличка, ибо правую мне крепко подранили 31 августа австрияки. Сильно разорваны мышцы ниже локтя (трудно поверить, чтобы это могла натворить ружейная пуля) и поврежден один нерв. Болит рана все время и только-только начинает очищаться от нагноения. Лечение, по-видимому, предстоит долгое. Как все это ни грустно, но я испытываю огромное нравственное удовлетворение – я унес с собой в лазарет незапятнанное боевое имя, чистую репутацию и сознание честно исполненного долга – и это вознаграждает за все. Столько приходится видеть людей, всячески уклоняющихся от боя, готовых на всякую низость для спасения своей жалкой шкуры. Тебе никогда не придется покраснеть за своего брата, дорогая Юля, никогда я еще не уклонялся от опасностей, скорее наоборот, и никогда еще перед угрозой смерти не отступил. Не суди за эту похвальбу, ведь это мое единственное утешение за измученную руку. Да, можешь поздравить меня – произведен в полковники, и начальство уверяет, что, как только вернусь из госпиталя – мне дадут полк. Перспективы долгого лечения от этого еще более меня удручают» (Дроздовский и дроздовцы… С. 160).

27 сентября 1917 г. командир 60-го пехотного Замосцкого полка М.Г. Дроздовский из Берештий писал начальнику 15-й пехотной дивизии генерал-майору Г.Г. фон Тимроту о ситуации в полку: «В полку началось проникновение большевистских лозунгов через газету “Прибой” – орган Гельсингфоргского комитета РСДРП. Принять меры против попадания газеты в полк не могу, так как она проникает в полк тайным путем, по почте, в письмах. Да и как бороться, раз правительство допускает ее издание и свободную продажу (по 15 пени номер), очевидно, с целью еще более затруднить и без того непосильный труд офицерства. Номер, который я имел в руках, обычного для подобных газет грубого и тупо-сумбурного содержания, способного вызвать только улыбку у развитого человека; но в темной и тупой массе солдат такие газеты имеют успех, завоевывая симпатии безответственными лозунгами мира во что бы то ни стало, немедленного захвата всей земли, безграничного произвола и т. п. Между прочим, в этом номере правительство и, в частности, [премьер-]министр [А.Ф.] Керенский называются изменниками; Икскюльский прорыв (речь идет об оставлении в июле по приказу командующего Северным фронтом В.Н. Клембовского Икскюльского плацдарма на левом берегу Западной Двины накануне Рижской операции. – Примеч. сост.) объяснен изменой офицеров, требовавших немедленного отступления от солдат, желавших сопротивляться (!!); проповедует избиение начальников.

За последние недели было несколько случаев единичного неповиновения и попытки к неповиновению массовому; были подстрекательства к неисполнению законных распоряжений. По этим случаям ведется дознание, виновные будут преданы суду, но обнаружение зачинщиков очень затрудняется укрывательством и сочувствием им солдатской массы. Привлечение их к суду вызывает среди солдат глухое недовольство; всякое законное требование, стесняющее разнузданность, всякое требование порядка, законности они именуют “старым режимом”. В их мозгах укоренилось понимание, что раз чего-нибудь хочет “вся” рота или “вся” команда, то это уже так и быть должно. Развращенные безнаказанностью, отменой обряда чинопочитания, солдаты позволяют себе в разговорах с офицерами наглые обвинения их в том, что они стоят за войну, так как получают большое (!) жалованье; в солдатской же среде главное настроение – нежелание воевать, непонимание, вернее, нежелание понимать необходимости продолжать войну. Позволяют себе заявлять в лицо претензии, что офицеры не носят шашек, а они должны носить лопаты. Офицерам только и делать приходится, что разъяснять и отвечать на их вечные неудовольствия, капризы и заявления… Вечные претензии, детские, смешные по содержанию, но незаконные, однако в основе своей построены на распущенности, нежелании исполнять честно свой долг и нести честно неизбежные тяготы службы, а у известных единичных личностей порождаются желания побравировать намеренным (но безнаказанным) неоказанием офицеру уважения.

Конечно, часть солдат вполне добросовестна и дисциплинированна, но таких крайне мало, и они почти не имеют влияния, будучи сами терроризированы массой. Борьба со всеми этими явлениями ведется, и наружный порядок еще поддерживается работой офицеров, но живем на вулкане.

Когда, с одной стороны, проповедь немедленного мира, спасения жизни, проповедь легких благ, безграничной, специфической свободы, а с другой – призыв к жертвам, образ смерти, призыв к лишениям, невзгодам и трудам, к самоограничению – и все это без всякой серьезной угрозы худшим элементам, без силы принуждения, – тогда рассчитывать на успех подобных проповедей среди темной массы, дочиста лишенной сознания долга и гордости, смешно.

Главное, считаю долгом доложить, что силы офицеров в этой борьбе, бесплодность которой в создавшейся обстановке, к сожалению, не всеми понимается, убывают, энергия падает и развивается апатия и безразличие даже к вопросу о победе или поражении. Лучший элемент офицерства, горячо принимающий к сердцу судьбы армии и родины, издерган вконец; с трудом удается поддерживать в них гаснущую энергию, но скоро и я уже не найду больше слов ободрения этим людям, не встречающим сверху никакой поддержки. Несколько лучших офицеров обращались ко мне с просьбой о переходе в союзные армии. Позавчера на служебном докладе о положении дел в команде закаленный в боях, хладнокровнейший в тяжелейших обстоятельствах офицер говорил со мной прерывающимся от слез голосом – нервы не выдерживают создающейся обстановки.

Я убедительно прошу Ваше превосходительство довести до сведения высшего начальства и Временного правительства, что строевые офицеры не из железа, а обстановка, в коей они сейчас находятся, есть не что иное, как издевательство над ними сверху и снизу, которое бесследно без конца проходить не может. Либо они начальники, и тогда должны иметь власть и пользоваться соответствующим почетом, либо они не начальники, и тогда им нечего делать в армии и в офицерских погонах.

Если подобный доклад приходится делать мне, командиру полка одной из наиболее дисциплинированных, в наибольшем порядке находящейся дивизии (причем остальные командиры, несомненно, будут вполне со мною солидарны), то что же делается в остальной русской армии?

Все, что я здесь пишу, это только более подробное развитие и более резкое (время идет) изложение того, что раньше кратче и мягче доносил и докладывал. Это – результат моих пятимесячных наблюдений и глубокого убеждения, а не впечатление минуты. Ваше превосходительство, достаточно меня знаете, чтобы в этом не сомневаться. Непрочность настроений солдат бесконечна, внешне положение от тех или иных случайных или неслучайных причин может временно даже и улучшиться, но ни на какое прочное возрождение части не может быть надежды, пока коренным образом не будут перестроены на научных основаниях условия воспитания армии.

Вам хорошо известна правда о боях 30 июля – 3 августа, а потому Вы, вероятно, будете согласны с моим утверждением, что возлагать какие-нибудь серьезные надежды на современную нашу армию – наивная мечта. По-прежнему недовольство, озлобление тылом, недовольство пищей, обмундированием» (Революционное движение в русской армии. 27 февраля – 24 октября 1917 г. [Сб. док.] / Под ред. Л.С. Гапоненко; сост. Е.П. Воронин, Л.М. Гаврилов, В.В. Кутузов, Л.Б. Леонидов. М., 1968. С. 426–429).

26 ноября 1917 г. приказом по 4-й армии № 5705 Дроздовский был награжден орденом Св. Георгия 4-й степени. В письме к сестре Юлии от 24 ноября он писал: «Еще 20-го получил Георгиевский крест (4-й степени. – Примеч. сост.) по давнишнему представлению – единственный орден, к которому я никогда не был равнодушен… а между тем у меня теперь никакой радости в сердце, нисколько не стало легче на душе от этого маленького белого крестика…» В следующем письме от 2 декабря он писал сестре: «Можешь поздравить меня с получением ордена Святого Георгия 4-й [степени] за бой 11 июля, когда я с полком участвовал в прорыве немецкой позиции. За бои 30 июля – 4 августа представили меня к Георгию 3-го класса, но теперь, за всеми этими событиями, представление, вероятно, и до [Георгиевской] думы не доберется». Ранее, в 1915 г. Дроздовский был также награжден Георгиевским оружием. Согласно послужному списку, награждение состоялось «… приказом командующего 10-й армией 2 ноября 1915 года за № 1270… за то, что принимая непосредственное участие в бою 20 августа 1915 года у местечка Оханы, произвел под действительным артиллерийским и ружейным огнем рекогносцировку переправы через Месечанку, руководя форсированием ее, а затем, оценив возможность захвата северной окраины местечка Оханы, лично руководил атакой частями Перекопского полка и умелым выбором позиции способствовал действиям нашей пехоты, отбивавшей в течение пяти дней наступавшие части превосходных сил противника» (Военный орден Святого Великомученика и Победоносца Георгия. Именные списки 1769–1920. Библиографический справочник / Отв. сост. В.М. Шабанов. М., 2004. С. 501; Дроздовский и дроздовцы… С. 134, 167).

Еще 3 июля 1917 г. Дроздовский писал сестре Юлии о состоянии своего полка: «Полк у меня сравнительно в порядке, как и вообще вся дивизия, если, конечно, словом “порядок” можно назвать ныне состояние хоть какой-нибудь части. Никаких выступлений против офицеров у нас, слава Богу, не было, но, конечно, дисциплины никакой, служба несется скверно, обещают, что все пойдут в атаку, и этому я верю, на порыв их хватит, но что будет дальше, за первым порывом – сплошной знак вопроса. Не понимаю, на что может рассчитывать эта публика в длительном бою без дисциплины. Так или иначе, но через самый короткий срок мне предстоит вести эту публику в бой. В общем, грустные перспективы – не о таком командовании полком я мечтал и не таким полком так рвался командовать». В письме сестре от 10 августа он рассказывал об одном из последних, сравнительно успешных действий своего полка: «11 июля у нас была атака; вследствие громадного превосходства сил мы имели успех, невзирая на то, что большая часть солдат была непригодна к бою. Мой полк взял даже 10 орудий. 30–31 июля и 1–2 августа снова были тяжелые бои; наступали немцы, в незначительных, меньших силах, больше артиллерией, чем штыками. Но деморализованная, развращенная, трусливая масса почти не поддавалась управлению и при малейшей возможности покидала окопы, даже не видя противника: от каких-нибудь нескольких снарядов или только в ожидании неприятельской атаки. Еще 31-го было нечто вроде боя, нечто вроде сопротивления, мы частью отстаивали свои позиции, но уже 1 августа разразился скандал – поголовное бегство полка, целые вереницы беглых тянулись мимо штаба. Тогда я послал весь мой резерв, мою лучшую часть останавливать этих беглецов. Ни о каком управлении боем не могло быть и речи среди заборов, домов и виноградников. Много раненых офицеров и солдат было брошено этими мерзавцами на позиции. Увидя эту катастрофу, я решил покончить со свободами и приказал бить и стрелять беглецов. Этими крайними мерами, широким применением палок и оружия удалось восстановить кое-какой порядок и, пользуясь ночью, остановиться на новой позиции. На другой день сразу же были приняты меры, самые крутые, офицеры наблюдали за цепями, все время с револьверами в руках, позади я расставил разведчиков, и всякая попытка к бегству встречалась огнем. Благодаря этому позиция была удержана, и противник, поплатившись, больше не дерзал на новую атаку. Сейчас чиню суд и расправу, авось, приведу их в порядок; они уже начинают чувствовать мое давление. Конечно, может и сорваться» (Дроздовский и дроздовцы… С. 165–166).

Алексеев Михаил Васильевич (1857–1918). Военный и государственный деятель, генерал от инфантерии (1914), генерал-адъютант (1916), один из основателей Белого движения. Участник Русско-турецкой (1877–1878) и Русско-японской (1904–1905) войн. С началом Первой мировой войны, в июле 1914 г., назначен начальником штаба армий Юго-Западного фронта; с марта 1915 г. – главнокомандующий армиями Северо-Западного фронта; с августа 1915 г. – главнокомандующий армиями Западного фронта. В августе 1915 г., после того как император Николай II принял на себя обязанности Верховного главнокомандующего, назначен начальником штаба Ставки Главковерха. Как начальник штаба фактически руководил всеми военными операциями Русской армии вплоть до Февральской революции. С апреля по май 1917 г. – Верховный главнокомандующий Русской армии. Пытался предотвратить развал армии, выступал против советов и солдатских комитетов в армии. Во время выступления генерала Л.Г. Корнилова в августе 1917 г., чтобы спасти «мятежников», согласился возглавить Ставку и произвести арест Корнилова и его сподвижников. После Октябрьского переворота выехал в Новочеркасск, где стал одним из главных руководителей зарождавшегося Белого движения. Под его руководством в конце 1917 г. начала свое формирование Алексеевская организация; Верховный руководитель Добровольческой армии. Провел большую работу по организации не только Добровольческой армии, но и всего антибольшевистского сопротивления на территории Европейской России (особенно антисоветского подполья в крупных городах). Выступал за восстановление монархии. При этом считал, что провозглашение этого лозунга в 1918 г. в условиях еще «непережитой революции» связано с немалым политическим риском. Скончался 8 октября 1918 г. от воспаления легких.

Щербачев Дмитрий Григорьевич (1857–1932). Военачальник, генерал-адъютант (1915), генерал от инфантерии (1915). Начальник Николаевской военной академии (1907–1912). Участник Первой мировой войны, в которую вступил командиром 9-го армейского корпуса (с 1912); командующий 11-й армией (с апреля 1915); командующий 7-й армией (с октября 1915); с апреля 1917 г. – помощник главнокомандующего армиями Румынского фронта румынского короля Фердинанда I. В декабре 1917 – феврале 1918 г. командовал Украинским фронтом, подчинявшимся Центральной раде. Участник Белого движения на Юге России; военный представитель русских армий при союзных правительствах и союзном Верховном командовании (с января 1919), создал в Париже управление, занимавшееся снабжением белых армий (1918–1920). В мае 1920 г. из-за разногласий с генералом П.Н. Врангелем во взглядах о совместных действиях с Польшей отказался от должности. В эмиграции жил во Франции.

Корнилов Лавр Георгиевич (1870–1918). Военный и политический деятель, генерал от инфантерии (1917), военный разведчик, дипломат и путешественник-исследователь, один из основателей Белого движения. Участник Русско-японской войны (1904–1905). К началу Первой мировой войны генерал-майор; с августа 1914 г. – начальник 48-й пехотной («стальной») дивизии. Весной 1915 г. был взят в плен, из которого бежал в июле 1916 г. С сентября 1916 г. – командир 25-го армейского корпуса Особой армии генерала В.И. Гурко. В феврале 1917 г., еще до начала Февральской революции, кандидатура Корнилова на пост командующего войсками Петроградского военного округа была одобрена императором Николаем II. Пытался остановить развал войск; в апреле отказался от должности командующего округом, назначен командующим 8-й армией Юго-Западного фронта. После неудачного июньского наступления (в котором 8-я армия Корнилова отличилась) назначен главнокомандующим армиями Юго-Западного фронта. С 19 июля 1917 г. – Верховный главнокомандующий Русской армией. Стремясь восстановить дисциплину в армии и порядок в стране, с ведома главы Временного правительства А.Ф. Керенского, в конце августа 1917 г. направил к Петрограду 3-й кавалерийский корпус, чтобы предоставить в распоряжение правительства надежные войска в случае вооруженного восстания большевиков. Уже после выступления корпуса Керенский переменил свою позицию и под давлением Петроградского совета объявил Корнилова мятежником, сместив с поста Главнокомандующего. Вместе с поддержавшими его офицерами находился в заключении в городе Быхов. 19 ноября по приказу Н.Н. Духонина Корнилов и другие арестованные были освобождены. 6 декабря Корнилов прибыл в Новочеркасск. Вместе с генералом М.В. Алексеевым возглавил формирование Добровольческой армии. Организатор и первый командующий Добровольческой армии. Погиб во время Первого Кубанского похода во время штурма Екатеринодара (ныне Краснодара) 31 марта 1918 г.

Встав во главе добровольческих формирований, Кельчевский прежде всего приветствовал уже сформированные части: «Вам, русские люди, воодушевленные великой идеей по созданию кадров для будущей Русской, ныне погибшей, армии, будет принадлежать честь и слава ее восстановления. Вам, скромные, но мужественные люди, отрезвевшая Русь скажет спасибо за Ваше могучее сердце, за то, что среди всеобщей злобы и подозрений, среди анархии и подлых наветов, Вы не перешли грань, где теряется здравый смысл, и с верой в Бога взялись за великое дело по созданию силы для борьбы по восстановлению порядка и на защиту будущего Учредительного собрания, истинного хозяина земли Русской. Бог Вам на помощь для дружной и честной работы» (Цит. по: Дроздовский и дроздовцы… С. 47).

24 января (6 февраля) генерал от инфантерии Д.Г. Щербачев отдал приказ № 1413 по русским армиям Румынского фронта, согласно которому было начато формирование Отдельного корпуса русских добровольцев в составе штаба и трех бригад. Инспектором по формированию добровольческих частей был назначен бывший командующий 9-й армией генерал-лейтенант А.К. Кельчевский; начальником штаба стал бывший начальник 3-й Туркестанской стрелковой дивизии Генерального штаба генерал-майор А.Н. Алексеев. Штаб получил наименование Управления по формированию добровольческих частей. Согласно приказу, формировались 1-я Скентейская бригада по главе с полковником М.Г. Дроздовским, развертывалась 2-я Кишиневская бригада, которую последовательно возглавляли генералы А.В. Асташов и Ю.Ю. Белозор. Создание 3-й бригады планировалось в городке Болграде.

Положение Главнокомандующего русскими армиями Румынского фронта генерала от инфантерии Д.Г. Щербачева было крайне непростым. В своей поддержке добровольческих формирований он был ограничен сложившимися обстоятельствами. Прежде всего, номинальным командующим фронта был румынский король Фердинанд I, и формально Щербачев был его помощником. Возможности принимать серьезные решения в обход румынской главной квартиры он не имел. В ситуации, когда недавний союзник России пошел на мирные переговоры со странами Центрального блока, Щербачев несомненно испытывал сильное давление со стороны румын. Германское командование не было заинтересовано в появлении любой организованной русской вооруженной силы, так как не без оснований могло считать ее враждебной себе. Румыны же, стремясь заключить мир, видели в русских добровольцах исключительно неблагоприятный фактор при ведении переговоров, всячески стараясь выполнить требование немцев о расформировании добровольческих частей. По сути, главной причиной неудачи формирования добровольческих частей в феврале 1918 г. стало изменение отношения к добровольческой организации со стороны румынских властей. 27 января (9 февраля) 1918 г. Центральная рада Украинской народной республики подписала мирный договор со странами Четверного союза, начавшими оккупацию Украины «для поддержания порядка». Когда ситуация приняла явно неблагоприятный для Румынии характер (она рисковала остаться один на один в войне со странами Центрального блока), ее правительство, несмотря на протесты со стороны союзных миссий, 24 февраля (9 марта) 1918 г. также вступила в мирные переговоры с противником (перемирие с ним Румыния заключила еще в декабре 1917 г.). При этом румынские войска оккупировали часть русской территории – Бессарабию. С этого времени румынские власти начали препятствовать дальнейшему формированию добровольцев: была запрещена выдача оружия и боеприпасов, опубликовано сообщение о том, что в Яссах нет никаких добровольческих частей. После подобной подготовительной работы румынское командование заявило, что русские добровольческие бригады более не могут продолжать формирование, должны сдать оружие и распуститься. Требование это совпало с началом отъезда из Румынии представителей союзнических миссий и продвижения частей противника на русскую территорию. Румынское командование потребовало вооружение и имущество Русской армии не отправлять в Россию, а оставить на месте.

Кельчевский Анатолий Киприанович (1869–1923). Генерал-лейтенант (1917). Участник Первой мировой войны, на фронт которой вышел командиром 6-го Финляндского стрелкового полка. Позднее – исполнял должность генерала для поручений при штабе 9-й армии; с ноября 1915 г. – генерал-квартирмейстер штаба 9-й армии; с апреля 1917 г. – начальник штаба 9-й армии. Отрицательно отнесся к Октябрьскому перевороту, был смещен с должности. С конца января 1918 г. – инспектор по формированию добровольческих частей на Румынском фронте. Отдал приказ об аннулировании подписок, данных офицерами, после заключения Украинской радой мира со странами Центрального блока. С ноября 1918 г. – в Донской армии, начальник штаба Восточного (Царицынского) фронта. В феврале 1919 – марте 1920 г. – начальник штаба Донской армии; позднее военный и морской министр Южнорусского правительства. В марте – апреле 1920 г. – начальник штаба Донского корпуса. В апреле 1920 г., вместе с генерал-лейтенантом В.И. Сидориным, был снят с поста и отдан главнокомандующим ВСЮР генерал-лейтенантом П.Н. Врангелем под суд за сепаратистские казачьи устремления. В мае 1920 г. – выслан за границу.

На состоявшемся в начале февраля 1918 г. в штабе Румынского фронта совещании выяснилось, что из 5000 записавшихся в формируемый корпус 3000 оказались на штабных должностях, а полторы тысячи, приходившихся на долю Кишиневской бригады, были преимущественно «мертвыми душами». Реальную силу представляли только 500 человек в Соколах под командой М.Г. Дроздовского. Происходящее позволило Кельчевскому сделать вывод о невозможности похода. После ряда переговоров и совещаний генерал Кельчевский, принимая во внимание оказываемое румынами давление, начавшееся вторжение в пределы России немцев, общую неудачу добровольческих формирований и отсутствие необходимой для похода конницы, признал задуманный план неосуществимым, рискованным и обреченным на неудачу. С ведома генерала Щербачева, 24 февраля (9 марта) (в день начала под Бухарестом мирных переговоров между Румынией и странами Четверного союза) он издал приказ об аннулировании данных офицерами обязательств и о роспуске частей добровольческого корпуса. Помимо приказа о недействительности подписки вывешивались объявления с предложением вступившим в добровольческие части офицерам разъехаться, а затем последовали и новых объявления, обещавшие военным безбедное существование в румынских городах.

Речь идет о генерал-лейтенанте (1914) Евгении Александровиче Леонтовиче (1862–1937). На фронт Первой мировой войны выступил командиром 1-й бригады 2-й кавалерийской дивизии (с сентября 1908). С сентября 1914 г. – командующий 3-й кавалерийской дивизией; в 1916 г. одновременно командовал 6-м кавалерийским корпусом. В апреле 1917 г. отчислен от должности начальника дивизии, назначен в резерв чинов при штабе Одесского военного округа. Участник Белого движения на Юге России. В декабре 1917 – январе 1918 г. занимался организацией добровольческих отрядов в Одессе; в первой половине 1918 г. – начальник формирований Одесского вербовочного центра Добровольческой армии. Вице-адмирал Д.В. Ненюков, оказавшийся в начала 1918 г. в Одессе, вспоминал о деятельности Е.А. Леонтовича: «Правление союза вначале враждебно отнеслось к нашей пропаганде, так как руководствовалось указаниями от гетмана, интересы которого как сепаратиста были прямо противоположны идеям добровольцев, выставившим своим лозунгом великую и неделимую Россию. Леонтович собирал молодежь и говорил им, что вся затея добровольцев – глупая авантюра, которая только увеличит число жертв и провалится как мыльный пузырь, что нужно надеяться на немцев, а пока пилить дрова и ждать лучших времен» (Ненюков Д.В. От Мировой до Гражданской войны: Воспоминания 1914–1920 / Вступ. ст. и примеч. А.В. Посадского. М., 2014. С. 284). Летом 1919 г. – в штабе Войск Юго-Западного края. С 1920 г. в эмиграции, проживал в Румынии.

Геруа Александр Владимирович (1870 – после 1944). Генерал-лейтенант (1917). Участник Русско-японской (1904–1905) и Первой мировой войн. К началу войны – генерал-майор, командир лейб-гвардии Волынского полка (с февраля 1914 г.); с октября 1915 г. – начальник 38-й пехотной дивизии; с октября 1916 г. – исполняющий должность начальника штаба 2-й армии; с июня 1917 г. – командир 18-го армейского корпуса; в конце 1917 – марте 1918 г. – в штабе Румынского фронта. Участник Белого движения на Юге России; с октября 1918 г. представитель при французском генерале А. Бертелло (Бертло); с октября 1919 г. – начальник русской военной миссии ВСЮР в Бухаресте; с апреля 1920 г. – военный представитель главного командования ВСЮР и великого князя Николая Николаевича в Румынии. В эмиграции жил в Румынии. В 1944 г. арестован и вывезен в СССР.

Алексеев Анатолий Николаевич (1865–1922). Генерал-лейтенант (1917). Участник Русско-японской войны (1904–1905). На фронт Первой мировой войны вышел командир 17-го Донского казачьего полка; с июня 1915 г. – командующий 2-й Заамурской, а с июля – командующий 3-й Заамурской конной бригадой; с января 1916 г. – начальник штаба Сибирской казачьей дивизии; с апреля 1917 г. – командующий Сибирской казачьей дивизией; с сентября – командующий 6-м кавалерийским корпусом; с декабря 1917 по март 1918 г. – начальник штаба 9-й армии. Снят с должности с началом украинизации армии. Участник Белого движения на Юге России; с мая 1918 г. в Донской армии, с февраля 1919 г. – начальник штаба Северного фронта Войска Донского; с марта 1919 г. – начальник штаба 2-й Донской армии; в апреле сдал должность, состоял при войсковом атамане Войска Донского; в 1919–1920 гг. – генерал для поручений при командующем. Осенью 1920 г. – директор Донского кадетского корпуса. В эмиграции в Югославии.

Лесли Георгий Дмитриевич (1888–1957). Из дворян Смоленской губернии. Участник Первой мировой войны, на фронт которой вышел в чине штабс-капитана (1914) 1-го саперного батальона; с октября 1916 г. – капитан, старший адъютант 5-й стрелковой дивизии; с января 1917 г. – обер-офицер для поручений при помощнике Главнокомандующего армиями Румынского фронта. К концу войны – полковник. Участник Похода Яссы – Дон (помощник начальника штаба отряда, с 21 апреля – начальник штаба отряда, затем 3-й пехотной дивизии). Весной – летом 1918 г. – начальник вербовочного центра Добровольческой армии в Киеве; арестован германскими войсками. В августе бежал на Дон. Весной 1920 г. эвакуировался из России, в августе возвратился в Крым. Эмигрант. На 1 апреля 1922 г. проживал в Константинополе, позднее в США. Скончался 2 февраля 1957 г. в Нью-Йорке или Флориде.

«Синедрионом» Дроздовский называет штаб 9-й армии (начальник штаба – генерал-лейтенант А.К. Кельчевский), которому главнокомандующий русскими армиями Румынского фронта генерал от инфантерии Д.Г. Щербачев поручил формирование добровольческих частей.

Одон – полковник французской военной миссии в Яссах (по месту нахождения ставки верховного главнокомандующего румынской армии короля Фердинанда I после оставления Бухареста).

Речь идет о румынском генерале Константине Презане (1861–1943), впоследствии маршале (1923). В августе 1916 г. с выступлением Румынии в Первую мировую войну – командующий 4-й (Северной) армией; в октябре 1916 г., с разгромом румынских армий – командующий войсками в Бухарестском районе; с ноября 1916 г. – начальник румынского Генерального штаба. В ноябре 1918 г. – командующий румынскими войсками. В 1920 г. – командующий армией, оккупировавшей Трансильванию.

Речь идет об Александру Авереску (1859–1938) – румынском военном, государственном и политическом деятеле, маршале Румынии (1934). К началу Первой мировой войны – генерал-майор (1912), начальник румынского Генерального штаба (1911–1913). С вступлением Румынии в войну в 1916 г. – командующий 2-й армией; с сентября – командующий 3-й армией, затем Южной группой армий. После переформирования разгромленных румынских войск – командующий 2-й армией. В феврале – марте 1918 г. – премьер-министр Румынии (впоследствии занимал этот пост еще два раза – в 1920–1921 и 1926–1927 гг.); одновременно в январе – марте был министром иностранных дел. Будучи премьер-министром начал переговоры о мире с германским фельдмаршалом А. фон Макензеном; параллельно вел переговоры с большевиками, начавшими наступление против румынских частей в Бессарабии.

Трижды занимал пост премьер-министра страны.

Вступив в Первую мировую войну в августе 1916 г. на стороне Антанты, Румыния почти сразу потерпела тяжелые поражения от германских, австро-венгерских и болгарских войск. К середине декабря 1916 г. понесшие тяжелые потери румынские армии были неспособны вести боевые действия без помощи русской армии; войска противника оккупировали большую часть Румынии, заняв Добруджу, Олтению и Валахию (вместе с Бухарестом). 9 декабря 1917 г. Румыния заключила в Фокшанах перемирие с противником. Когда ситуация приняла явно неблагоприятный для Румынии характер (она рисковала остаться один на один в войне со странами Четверного союза), ее правительство, несмотря на протесты со стороны союзных миссий, вступило в мирные переговоры с противником. 24 февраля 1918 г. в Буфте (под Бухарестом) начались мирные переговоры с представителями Четверного союза; 5 марта был подписан предварительный договор, согласно которому Румыния уступила противнику Добруджу, а также обязывалась способствовать перевозке войск Германии и Австро-Венгрии через Молдову и Бессарабию в Одессу. Проходившие с марта по май 1918 г. в Бухаресте мирные переговоры завершились подписанием 7 мая 1918 г. мирного договора, согласно которому Румыния уступала Четверному союзу помимо Добруджи часть Валахии и Молдовы.

7 (20) ноября 1917 г. украинская Центральная рада в Киеве 3-м универсалом утвердила форму правления и территориальное устройство, а также основные положения внутриполитического курса Украинской народной республики. Украина (в составе девяти губерний) провозглашалась «Народной республикой в составе Российской федеративной республики». Одновременно, состоявшийся 12 декабря в Харькове I Всеукраинский съезд Советов объявил Украину республикой Советов; установив контроль над Левобережной Украиной, отряды Красной гвардии под руководством большевиков начали вооруженную борьбу за установление советской власти против войск Украинской народной республики на Правобережной Украине. В сложившихся условиях делегация Украинской народной республики, прибывшая в конце декабря в Брест-Литовск, где проходили мирные переговоры между делегациями РСФСР и Четверного союза, 28 декабря 1918 г. объявила о независимости Украины. Уже 30 декабря делегация стран Четверного союза признала самостоятельность делегации Центральной рады на переговорах. 12 января 1918 г. Центральная рада объявила о выходе Украины из состава РСФСР и образовании независимой Украинской народной республики. 19 января страны Четверного союза признали Украинскую народную республику самостоятельным государством, имеющим право на заключение договоров с другими странами. Но уже 26 января части Красной армии Украины, получившие поддержку прибывших из РСФСР войск, овладели Киевом. Заключенный 27 января 1918 г. в Брест-Литовске мирный договор между делегациями Четверного союза и Украинской народной республике, позволил последней пригласить германские и австро-венгерские войска на свою территорию, для помощи в войне против войск Красной гвардии Советской Украины и Советской России (в ответ Украина обязывалась поставить Германии и Австро-Венгрии 60 млн пудов хлеба, 3 млн пудов живого веса рогатого скота, а также другие продукты, уголь и т. д.). 18 февраля германские и австро-венгерские войска, вместе с остатками войск Украинской народной республики, начали продвижение на восток и юг, заняв 1 марта Киев и 14 марта Одессу.

Речь идет о помощнике августейшего командующего армиями Румынского фронта (фактически – командующем русскими армиями) генерале от инфантерии Д.Г. Щербачеве; главнокомандующим армиями Румынского фронта был румынский король Фердинанд I.

Бологовский Дмитрий Борисович. Офицер горной артиллерии; к началу 1918 г. – ротмистр. Осенью 1917 г. входил в число офицеров, сформировавших антибольшевистскую организацию на Румынском фронте, послужившую кадром для дальнейшей работы Дроздовского. Возглавлял «команду разведчиков особого назначения», выполнявшую специальные задания (отправка разведчиков в большевистские центры, организации засад на дорогах, ведущих с фронта в Яссы и др.). Одной из главных задач разведчиков Бологовского был индивидуальный террор. По утверждению самого Бологовского (нуждающегося в дополнительной проверке), до выхода в поход было истреблено свыше 700 человек крупных и мелких большевиков, из которых самым видным был С.Г. Рошаль, известный революционер и участник разложения фронта (офицеры, забрав его из-под румынского ареста, расстреляли на шоссе в декабре 1917 г.). Участник похода Яссы – Дон во 2-й роте Сводно-стрелкового полка. Был направлен Дроздовским для связи с Добровольческой армией. Галлиполиец. В эмиграции проживал в Болгарии.

Начавшееся 18 февраля продвижение германских и австро-венгерских войск в направлении на восток и юго-восток шло без каких-либо затруднений. В составленной офицерами германского Генерального штаба в 1936 г. работе «Описание послевоенных боев германских войск и фрайкоров. Вывод войск с Востока» указывается, что «…весной 1918 г. из-за провала переговоров в Брест-Литовске германские войска на Востоке без всякого труда продвинули фронт до устья Дона, среднего Днепра и Чудского озера. Позднее к ним присоединились и войска Австро-Венгрии в составе образованной из бывшего Восточного фронта Восточной армии…» («Описание послевоенных боев германских войск и фрайкоров. Вывод войск с Востока / Пер. с нем. и комм. Л.В. Ланника. М., 2014. С. 11).

Речь идет о чинах конно-горской батареи, входившей в состав 1-й отдельной бригады русских добровольцев.

Полученные сведения были правдивы – к моменту выступления отряда Дроздовского Ростов-на-Дону и Новочеркасск находились уже под контролем большевиков.

Войналович Михаил Кузьмич (1878–1918). Полковник (1916). Участвовал в Китайском походе (1900–1901) и Русско-японской войне (1904–1905). На фронт Первой мировой войны выступил старшим адъютантом штаба 7-й Сибирской стрелковой дивизии; весной – летом 1915 г. – исполняющий должность старшего адъютанта штаба Гродненской крепости; с августа 1915 г. – исполняющий должность начальника штаба 124-й пехотной дивизии; с августа 1916 г. – исполняющий должность начальника штаба 118-й пехотной дивизии; с июня 1917 г. – командир 239-го пехотного Константиноградского полка. В январе 1918 г. одним из первых поступил в отряд М.Г. Дроздовского, принимал непосредственное участие в его формировании; первоначально был назначен командиром 1-го стрелкового полка, в начале февраля 1918 г. назначен начальником штаба 1-й Добровольческой бригады. Участник похода Яссы – Дон. Погиб 21 апреля в Ростове-на-Дону, в бою на городском вокзале.

Невадовский Николай Дмитриевич (1878–1939). Генерал-лейтенант (1919). Участник Первой мировой войны, на фронт которой выступил командиром 4-й батареи 15-й артиллерийской бригады; в 1915 г. – командир дивизиона 15-й артиллерийской бригады; с декабря 1915 г. – командир 3-го Сибирского горноартиллерийского дивизиона; на май 1917 г. – генерал-майор, командующий 64-й артиллерийской бригадой; в конце 1917 г. – инспектор артиллерии 12-го армейского корпуса. В феврале 1918 года покинул службу и прибыл в отряд М.Г. Дроздовского. Участник похода Яссы – Дон (зачислен в отряд рядовым, но вскоре был назначен начальником артиллерии). С мая 1918 г. – инспектор артиллерии Добровольческой армии; с января 1919 г. – инспектор артиллерии Крымско-Азовской Добровольческой армии; с июня 1919 г. – инспектор артиллерии войск Северного Кавказа; в октябре 1919 – январе 1920 г. – начальник гарнизона города Кисловодска и всего Минералводского района; с марта 1920 г. – начальник Владикавказского отряда (в марте отступил с отрядом в Грузию); с мая – инспектор артиллерии Сводного корпуса Русской армии. Галлиполиец. В эмиграции жил сначала в Греции, затем во Франции, возглавлял Союз добровольцев, был издателем основанной генералом в 1936 г. А.И. Деникиным газеты «Доброволец». В октябре 1939 г. погиб под колесами грузовика в Кенси под Парижем; похоронен на кладбище Сен-Женевьев-де-Буа.

Асташев Александр Васильевич (1865–?). Генерал-майор (1915). Участник Русско-японской войны (1904–1905). К началу Первой мировой войны полковник; назначен командиром 249-го пехотного Дунайского полка. Дважды был взят в плен и дважды бежал из него. В июле 1917 г. назначен командиром бригады 48-й пехотной дивизии; в октябре 1917 г. направлен в Кишинев для заведования повторительными офицерскими курсами. 21 января 1918 г. приказом по Румынскому фронту № 1389 назначен командиром 2-й Отдельной русской бригады добровольцев. 10 февраля 1918 г. приказом по фронту № 1468, ввиду напряженных отношений его с румынскими властями, освобожден от должности, сдав ее генерал-лейтенанту Ю.Ю. Белозору. Перед выходом отряда Дроздовского в поход на Дон агитировал офицеров-добровольцев против этого. На осень 1918 г. в Добровольческой армии. После смерти генерал-майора М.Г. Дроздовского назначен начальником его 3-й пехотной дивизией. Назначение Асташева было воспринято дроздовцами как личное оскорбление, командование, ввиду его непринятия личным составом, вынуждено было отозвать его из дивизии. По некоторым данным, был расстрелян большевиками в 1918 г. в Вологде.

Ракитин Леонид Семенович (1878–1962). Генерал-майор. К началу Первой мировой войны капитан 13-й артиллерийской бригады; весной 1916 г. – приватный преподаватель Одесского военного училища, исполняющий должность начальника артиллерийского полигона Одесского военного округа; с марта 1916 г. – заведующий артиллерийской частью штаба 7-й армии, полковник; с апреля 1917 г. – командир 33-го отдельного полевого тяжелого артиллерийского дивизиона. До марта 1918 г. участвовал в формировании русских добровольческих частей в Кишиневе. Участник Белого движения на Юге России; во ВСЮР – начальник береговой обороны Северо-Западной части Черного моря. В эмиграции жил в Югославии, затем во Франции. Скончался в Париже; похоронен на кладбище Сен-Женевьев-де-Буа.

Белозор Юлиан Юлианович (1862–1942). Генерал-лейтенант (1915). Участник Русско-японской войны (1904–1905). К началу Первой мировой войны – генерал-майор (1913), генерал для поручений при командующем войсками Приамурского военного округа; с октября 1914 г. – начальник санитарного отдела штаба 9-й армии; с февраля 1915 г. – временно командующий бригадой 3-й гренадерской дивизии, затем начальник 2-й стрелковой бригады; с июля 1915 г. – командующий (затем начальник) 2-й стрелковой дивизией (развернута из бригады); с апреля 1917 г. – командир 40-го армейского корпуса; в сентябре 1917 г. – исполняющий должность командующего 9-й армией. В январе 1918 г. – начальник формировавшейся в Кишиневе 2-й бригады Русских добровольцев. Подчинился приказу командования о роспуске бригады; отказался присоединиться к отряду полковника Дроздовского (несмотря на предложение встать во главе отряда). Участник Белого движения на Юге России; с сентября 1918 г. в резерве чинов при штабе Добровольческой армии; в ноябре 1918 г. – начальник 2-й пехотной дивизии; позднее в резерве чинов при штабе Крымско-Азовской Добровольческой армии; по ее расформировании, с июня 1919 г. – в резерве чинов при штабе главкома ВСЮР. Эмигрант.

Сфатул Цэрий (Совет края, Совет страны) – был создан 21 ноября 1917 г. Основу совета составили представители буржуазных партий. Провозгласил Молдавскую народную республику (с 27 марта 1918 г. – Молдавская демократическая республика). В противостоянии с большевиками, занявшими 1 января 1918 г. Кишинев, опирался на помощь стран Антанты, Румынии и Украинской народной республики. После занятия румынскими войсками к середине марта 1918 г. Бессарабии 27 марта 1918 г. принял решение о присоединении Бессарабии к Румынии.

Участвовавший в походе капитан П.В. Колтышев вспоминал: «Мы привыкли исполнять приказы, а нас вместо этого просят; или даже объявляют, что действительность данных нами обязательств уничтожается и что мы лучше сделаем, если не пойдем на такое рискованное предприятие. Ясно, что старшие начальники сами не верят в успех, а им – виднее…» (Цит. по: Деникин А.И. Очерки русской смуты: В 3 книгах. Кн. 2. / Т. 2. Борьба генерала Корнилова. Т. 3. Белое движение и борьба Добровольческой армии. М., 2005. С. 323).

Camion (фр.) – большой автомобиль для перевозки тяжелых грузов.

«Цыганская любовь» – оперетта австро-венгерского композитора Франца Легара, впервые поставленная в 1910 г.

Коннопионеры – подразделения конных саперов, сформированные в составе Русской армии в 1913–1914 гг.

Семенов Валериан Владимирович (1875–1928). Генерал-майор. К началу Первой мировой войны – капитан лейб-гвардии 4-го стрелкового полка; полковник (1915); с апреля 1914 г. – командир 10-го Заамурского пограничного пехотного полка; позднее в 42-м пехотном Якутском полку. Участник Белого движения. В начале 1918 г. поступил в отряд Дроздовского; участник похода Яссы – Дон (командир Сводно-стрелкового полка). Отрешен от должности после боя за Ростов-на-Дону; сдал полк 21 апреля 1918 г. в Мокром Чалтыре полковнику М.А. Жебраку. В 1918 г. – заведующий вербовочным бюро Добровольческой армии в Харькове; с июля – начальник 1-й дивизии Южной армии, воронежский генерал-губернатор. Позднее в белых войсках Восточного фронта; участник Сибирского Ледяного похода; в апреле 1920 г. – генерал для поручений при командующем войсками Российской восточной окраины; в 1921–1922 гг. – комендант Владивостока. В эмиграции в Маньчжурии, умер в Харбине.

Гаевский Борис Анатольевич (?–1919). Полковник (май 1919 г.). К концу Первой мировой войны – штабс-ротмистр. Участник Белого движения на Юге России; в начале 1918 г. вступил в отряд полковника Дроздовского; участник похода Яссы – Дон (командир Конного дивизиона). Позднее во 2-м конном полку. Ротмистр. 5 июня, 7–17 июля 1919 г. – временно исполняющий должность командира 2-го конного полка; с августа – командир Сводно-гусарского полка. Умер в декабре 1919 г. в станице Деревянковской.

Кулаковский Николай Федорович (?–1932). Подполковник. К концу Первой мировой войны – подпоручик 60-го пехотного Замосцкого полка. Участник Белого движения на Юге России; вступил в отряд полковника Дроздовского; во время похода Яссы – Дон – адъютант М.Г. Дроздовского. С 1918 г. – в Самурском полку; с 13 июля 1919 г. – поручик, с 16 августа – штабс-капитан. Эмигрант, галлиполиец. Осенью 1925 г. – в составе Дроздовского полка в Болгарии. Подполковник. В 1931 г. возглавлял группу Общества галлиполийцев в Видине. Убит в 1932 г. в Болгарии.

Жебрак (Жебрак-Рустанович) Михаил Антонович (1875–1918). Полковник (1916). Участник Русско-японской (1904–1905) и Первой мировой войн. По окончании войны с Японией признан негодным к строевой службе и способным занимать административные должности; в 1914 г. в чине капитана служил в Военно-морском судебном ведомстве. С началом мировой войны вернулся в строй; командир 2-го морского полка отдельной Балтийской морской дивизии, подполковник (1914); в конце 1916 г. дивизия была переброшена в устье Дуная, где вошла в состав 6-й армии Румынского фронта. Участник Белого движения на Юге России; в начале 1918 г. создал в Измаиле отряд из офицеров Морской дивизии, с которым выступил в поход на соединение с отрядом М.Г. Дроздовского; участник похода Яссы – Дон; 21 апреля после боя за Ростов-на-Дону назначен командиром Сводно-стрелкового полка, участвовал во взятии Новочеркасска. Во Втором Кубанском походе полк во главе с Жебраком взял станицы Торговую и Великокняжескую. В ночь на 23 июня возглавил атаку 2-го и 3-го батальонов полка на станцию Белая Глина. Погиб со штабом полка, нарвавшись на пулеметную батарею красных. Погребен в братской могиле в Белой Глине.

Получив известие о движении отряда полковника Жебрака, Дроздовский отправил его командиру следующую записку: «Полковнику Жебраку. 1918 г. 11 марта. 23 часа 50 минут. № 4. Деревня Веселая (на реке Столбовая). На № 1. Только что был у меня Ваш начальник связи. Ваше сообщение очень обрадовало; от души приветствую непреклонную решительность и, конечно, буду ждать; завтра, 12-го именно, [проведу] здесь дневку, а послезавтра перейду небольшим переходом в пункт, который Вам назовет посланный; там в ожидании Вас снова сделаю дневку. Но ввиду обстановки, очень прошу Вас двигаться на соединение возможно скорее – лучше дать отдых уже после соединения. Автомобилей послать не могу, так как не имею бензина и принужден их бросить – должен хранить бензин для броневиков и легковых разведывательных. С нетерпением буду ждать Вашего присоединения. Оно для меня слишком ценно. Оружия и патронов для Вас найдем достаточно, пулеметчики очень нужны. Ваше личное участие для нас всегда очень ценно. До свидания. Примите уверение в совершенном уважении и преданности. М. Дроздовский» (Дроздовский и дроздовцы… С. 288).

Разведчиков переодевали большевиками.

Речь идет о Весеннем наступлении германской армии, проходившем в марте – июле 1918 г. – одном из наиболее крупных сражений Первой мировой войны. Несмотря на первоначальный успех наступления, ставившего себе целью перелом в ходе войны в пользу стран Четверного союза, оно окончилось неудачей. Германским войскам удалось вклиниться в оборону союзников на 60 км, однако основная задача наступления – прорыв линии фронта и разделение союзников – не была достигнута.

Участвовавший в походе в чине капитана (впоследствии – полковник) П.В. Колтышев вспоминал о переговорах по соединению двух добровольческих частей: «В 18 часов 13 марта в селе Новопавловка состоялись переговоры Дроздовского с Жебраком об условиях соединения. Жебрак отстаивал дальнейшее сохранение самодеятельности своего отряда как отдельной части. Дроздовский на это не соглашался, настаивая на полном слиянии и влитии отряда Жебрака в ряды наших частей. В результате два патриота русского народа не сговорились, и соединение на сей раз не произошло. […] В дальнейшем недоразумение это было ликвидировано самим Дроздовским, согласившимся с мнением и пожеланиями Жебрака и его отряда. Но эта первая несговорчивость сама по себе была неприятна» (Дроздовский и дроздовцы… С. 289).

Расстрелы пленных в первой половине 1918 г. – были характерной приметой начавшейся Гражданской войны с обеих сторон, когда захваченный в плен противник мог быть казнен без какого-либо разбирательства в вопросе. Определяющим фактором для вынесения решения о казни была принадлежность его к той или иной стороне. Во время похода Яссы – Дон, не имевший возможности брать с собой пленных и проводить какое-либо следствие, отряд Дроздовского по мере своего движения к Ростову-на-Дону расстреливал оказывавших ему сопротивление сторонников советской власти, нередко проводя карательные операции по просьбе местных жителей. Особенно жестокими были меры Дроздовского по отношению к тем, кто участвовал в убийствах чинов его отряда. Уже позднее, во время Второго Кубанского похода, после того как красноармейцами в ночь на 23 июня 1918 г. были жестоко убиты попавшие к ним в плен полковник М.А. Жебрак и несколько десятков офицеров, Дроздовский крайне жестоко провел ответные меры. По воспоминаниям одного из дроздовцев, «…вся дивизия горела желанием отомстить за смерть замученного Жебрака, а кроме того, в этот день красные в первый раз стреляли разрывными пулями, и это тоже подбавило масла в огонь. На мельницу (куда сводили пленных красных. – Р.Г.) пришел Дроздовский. Он был спокоен, но мрачен. На земле внутри мельницы валялись массы потерянных винтовочных патронов. Там были всякие: и обыкновенные, и разрывные, и бронебойные. Дроздовский ходил между пленными, рассматривая их лица. Время от времени, когда чье-либо лицо ему особенно не нравилось, он поднимал с земли патрон и обращался к кому-нибудь из офицеров. “Вот этого – этим”, – говорил он, подавая патрон и указывая на красного. Красный выводился вон, и его расстреливали. Когда это надоело, то оставшиеся были расстреляны все оптом» (Цит. по: Абинякин Р.М. Генерал-майор М.Г. Дроздовский // Исторические портреты: Л.Г. Корнилов, А.И. Деникин, П.Н. Врангель… / Сост. А.С. Кручинин. М., 2011. С. 252). К концу 1918 г. подобные самочинные расстрелы пленных красноармейцев стали исключением и преследовались воинскими начальниками. В 1919 г. вчерашние красноармейцы стали одним из главных источников комплектования белых Вооруженных сил Юга России, многими тысячами поступая в их.

П.В. Колтышев в воспоминаниях приводил пример слухов, сопровождавших движение отряда по Югу России: «В руки чинов отряда попалась какая-то местная провинциальная газета, где в статье “Контрреволюция в Дубоссарах” рассказывали разные небылицы об отряде. Говорилось, что вывешен “старорежимный трехглавый флаг” над городом. “Банда” буржуев и офицеров, среди которой находился и бывший царь Николай II, терроризировала население, производя множество грабежей и “массовых расстрелов”. В конце газетной заметки стояло гордое заявление, что крепкая советская власть сумеет быстро положить конец “этой офицерской затее”» (Дроздовский и дроздовцы… С. 282–283).

Кудряшов Ипполит Александрович (1885–1965). К началу Первой мировой войны служил помощником прокурора в Ломже. На военной службе с осени 1914 г. – вольноопределяющийся-артиллерист; прапорщик артиллерии (1915); к осени 1917 г. – поручик, младший офицер 2-й батареи 3-го Сибирского горного артиллерийского дивизиона на Румынском фронте. Участник Белого движения на Юге России. Осенью 1917 г. вместе со своим однополчанином штабс-капитаном Д.Б. Бологовским вступил в подпольную антисоветскую организацию на Румынском фронте. Одними из первых группа Бологовского присоединилась М.Г. Дроздовскому (штабс-капитан Бологовский и его группа из 14 человек в отряде исполняли функции разведки и контрразведки). Участник похода Яссы – Дон, рядовой 2-й роты Сводно-стрелкового полка. В дальнейшем участник всех боев и походов Дроздовской дивизии. В 1919–1920 гг. – командир бронеавтомобилей «Кубанец» и «Доброволец». В 1920 г. после эвакуации Новороссийска – младший офицер 7-й гаубичной батареи в Дроздовском артдивизионе, подполковник. После Галлиполи эмигрировал из Болгарии во Францию. Состоял в Обществе галлиполийцев и в РОВСе, но в дальнейшем от них отошел. Скончался в Сен-Боделе.

Изменчивый (фр.).

Здесь и далее речь идет о чинах 84-го пехотного Ширванского полка.

Колзаков Борис Яковлевич (1888–1940). Генерал-майор (1919). В Первую мировую войну – капитан Кавказской гренадерской артиллерийской бригады. Участник Белого движения на Юге России; во время похода Яссы – Дон – командир конно-горной батареи. В августе 1918 г. – командир 1-й конно-горной батареи; осенью – полковник, командир Дроздовской конно-горной батареи; с 13 июля 1919 г. – командир Отдельной конно-горной генерала Дроздовского батареи, генерал-майор; в августе 1920 г. – командир 3-го конно-артиллерийского дивизиона в Дроздовской артиллерийской бригаде. Эмигрант. В Галлиполи – командир 2-й сводной конно-артиллерийской батареи. Похоронен на кладбище Сен-Женевьев-де-Буа в Париже.