Дневник хирурга - стр. 17
Санотдел остался во втором эшелоне, на левом берегу Днепра, а мы с Дегтяренко утречком выехали в первый эшелон штаба армии. До самого моста ехали благополучно, если не считать одной остановки, когда над нами прошли немецкие бомбардировщики. Но они не обратили на нас внимания.
Наконец, подъехали к мосту. Здесь образовалось небольшое скопление машин и нам пришлось остановиться. Шофер пошел за пропуском, а мы стали любоваться рекой. Было, чудесное солнечное утро. Днепр сверкал. Кругом все зелено, на листьях капельки росы, и только огромные воронки в прибрежном песке да два наших «ястребка», кружащиеся в небе над мостом, напоминают о войне.
Неожиданно послышалось гудение тяжелых немецких бомбардировщиков и мы сразу увидели их, несущихся на нас с востока. В ту же минуту забили зенитки, забирая самолеты в кольцо, однако они, не меняя направления, пошли на мост. Все побежали в разные стороны, но мешали быстро двигаться сначала камни, а затем глубокий песок. Я прыгнул в большую воронку, решив, что две бомбы редко попадают в одно место. Прижимаясь к земле, глянул вверх и увидел около десятка самолетов, несущихся к мосту со всех сторон. Гудение их заглушил теперь вой сирен, и тотчас же начали падать бомбы. Земля затряслась, клубы песка и дыма вздымались после каждого разрыва, стало нечем дышать. Самолеты развернулись и снова пошли на нас. Я вскочил и побежал вдоль берега. Потом понял, что такие перебежки опаснее сидения в воронке и, упав на землю, пополз на четвереньках к Дегтяренко, который, как я помнил, побежал куда-то вправо.
Вой сирены заставил меня остановиться и пригнуться к земле. Внезапно я увидел пикирующий прямо на меня блестевший в солнечных лучах ослепительно белый самолет. Он несся, как вихрь, увеличиваясь с каждым мгновением. Я успел снять очки, подумав, что больше мне делать нечего, и тут же увидел падающую поблизости бомбу. Раздался сильный взрыв, всего меня засыпало песком. Бомба взорвалась как раз на том месте, куда я только что полз – между мною и Дегтяренко. Серые от земли, мы оба вскочили, побежали куда-то в сторону, и тут, пробежав несколько шагов, наткнулись на спрятанные в кустах зенитки. Неожиданно снова завыли сирены, и мы увидели, что немецкие самолеты делают новый заход. К счастью, на этот раз бомбы упали где-то в стороне.
Некоторое время пролежали в совершенном изнеможении. Во рту хрустит песок, не хватает воздуха. Потом, преодолевая одышку и нервно болтая, пошли к машине.
Проходя мимо воронки, служившей мне первым убежищем, увидел что мой расчет не оправдался – мое «укрытие» наполовину накрыто новой огромной воронкой. Если бы я оставался здесь еще несколько минут, то был бы наверняка убит. И все же, подумалось мне, за неимением лучшего и в будущем я буду пользоваться для укрытия воронками.
По пути к своей машине увидели, что несколько машин по соседству разбито, а место, где я сидел в нашем пикапе, засыпано песком, камнями и осколками. Я поднял один из них, зазубренные края его были острыми, цеплялись к руке. Такие же осколки мы подбирали когда-то на Халхин-Голе после японской бомбежки.
Мост оказался частично разрушенным и приведенным в негодность. Развернув машину и проехав сотню метров вдоль берега, решили закусить, кто-то сослался при этом на Кутузова, который утверждал, что на войне харч самое главное. Поев, стали искать другую переправу.