Дневник Аделины Блейз - стр. 15
– Густав Розенберг в тридцать седьмом году перебрался в Россию – считал, что там Гитлер и его ищейки до него никогда не доберутся. Именно там он и встретился с моим прадедом – об этом я уже рассказывала. Испугавшись того, что прадед стал посвящен в тайну Дневника, он хотел бежать из страны, но не успел. Прадед потом говорил, уже моему деду, что не желал Розенбергу зла. Но как человек, преданный своей стране, был обязан пресечь возможную опасность. А пресечь ее можно было только одним способом: заполучив Дневник и спрятав его в надежном государственном сейфе.
– А он не боялся, что Дневником кто-то воспользуется? – снова поинтересовался Сергей.
– Нет, – покачала головой Вика. – Ведь он имел в своих руках достаточно большую власть и мог не опасаться, что кто-то без его ведома доберется до Дневника.
– И твой прадед во все это поверил? – с нескрываемой иронией спросил я.
– Поверил, – спокойно ответила Вика. – Он был умным человеком и много знал. Что касается Розенберга, то при попытке арестовать его он покончил с собой. После обыска его квартиры нашли тайник, в нем обнаружили и один из Ключей. Прадед понимал, что со смертью Розенберга найти два оставшихся Ключа будет очень сложно. Тем не менее, пытался это сделать, но без особого успеха. Его людям удалось в Вене выйти на след Карла Шаффера, но сразу же после этого они навсегда его потеряли. Затем началась война, прадеду было уже не до Дневника. После войны он продолжил свою работу, ему удалось найти Пьера Гийома. Точнее, его могилу – Пьер Гийом погиб, участвуя во французском Сопротивлении. А в сорок девятом году отдел прадеда расформировали. Мой отец говорил, что это произошло после очередной беседы со Сталиным. Прадеда уволили, примерно через два месяца после этого он умер от сердечного приступа. Ему было пятьдесят восемь лет, у него остался двадцатилетний сын – мой дед. Перед тем, как уйти со службы, прадед забрал все документы по Дневнику и передал их сыну, надеясь, что тот продолжит его работу. ‒ Вика несколько секунд помолчала.
‒ Мой дед воспринял все это достаточно серьезно, к тому же он хорошо знал о необычных способностях своего отца, ‒ продолжила она. ‒ Однако в те времена у него не было возможности вести поиски, ведь даже просто выехать из Советского Союза было большой проблемой. Поэтому мой дед просто спрятал все документы на чердаке нашего дома. Мой отец же обо всем этом уже просто ничего не знал. Так получилось, что он был совсем другим человеком. Не таким, какими были мои дед и прадед. Много пил, ссорился с мамой… – Вика опустила глаза. – Мне было восемь лет, когда мама ушла от него. Она работала в администрации, заведовала культурой. Ей сразу дали квартиру. Мы жили неплохо, я поступила в институт на исторический. А после первого курса мама умерла… – Вика говорила, не поднимая глаз. – Просто уснула, и не проснулась. Мне пришлось перевестись на заочное отделение, я окончила курсы парикмахеров. Начала работать. А потом моя тетка сообщила, что умер отец. После развода с мамой он так больше и не женился, дом завещал мне. Я любила тот дом – просто помнила, как мне было там хорошо. Решила перебраться туда, продала квартиру. Вот тогда это все и началось… – Вика внимательно посмотрела на нас с Сергеем. – Мне начали сниться сны. Плохие сны, страшные. Настоящие кошмары. Я связывала это со смертью мамы, пыталась не думать об этом. Но сны продолжались. В этих снах я видела жутких существ: они окружали меня и что-то мне говорили. Слова были незнакомыми, но я понимала все, что они мне говорят. Правда, проснувшись, почти ничего не помнила. Было только ощущение того, что меня просят что-то сделать. Точнее, заставляют. Я ходила в церковь, надеялась, что это поможет – уж очень было страшно. Не помогло… – Вика взяла кружку и глотнула чая.