Дневник. 1873–1882. Том 2 - стр. 26
На завтрашний день назначался высочайший осмотр разложенных в залах дворца картографических работ. Сегодня я обошел и осмотрел эти работы; но осмотр их государем отложен до Фоминой недели.
Генерал Тотлебен выехал вечером в армию. С тем же поездом отправился мой сын навстречу персидскому шаху.
7 апреля. Пятница. Сегодня в совещании наш канцлер показал себя уже совсем выжившим из ума. Речь шла опять об ответе на предложения князя Бисмарка и англичан относительно обоюдных условий для выступления английского флота из Мраморного моря и нашей армии от Константинополя. Князь Горчаков ничего не понимал, всё перепутал и вдобавок горячился и сердился, считая себя правым. Точно так же мало понимал он и вопрос о требованиях Австрии относительно территориальных разграничений на Балканском полуострове. Мы все дивились долготерпению и спокойствию государя.
Вчера и сегодня были у меня особые совещания касательно составления инструкции генерал-адъютанту князю Дондукову-Корсакову, по случаю назначения его императорским комиссаром в Болгарии. Вчерашнее совещание было потрачено преимущественно на рассмотрение общей инструкции по делам политическим и гражданским, а сегодняшнее – почти исключительно на предположения об организации болгарской военной силы.
Во дворце происходил большой обед для офицеров возвратившегося из похода государева Гвардейского конвоя. Мы были все в походной форме.
8 апреля. Суббота. После доклада моего было обычное совещание. Сначала речь шла опять об ответе на предложения князя Бисмарка. Читали депеши нашего посланника в Берлине; из них ясно, что и на берлинских друзей нечего слишком рассчитывать. Бисмарк положительно уклоняется от участия в наших недоразумениях с Австрией; видимо, бережет более свои отношения с Веной, чем с нами. После общих вопросов политических перешли к вопросу азиатскому. Я прочел составленный протокол первого по этому предмету совещания. Протокол этот был одобрен и утвержден.
Из дворца ездил в технический комитет Интендантства. Показывали мне разные образцы и проекты по части обмундирования и снаряжения войск.
15 апреля. Суббота. Вся Страстная неделя прошла однообразно, и нечего было отмечать в дневнике. Князь Горчаков заболел; в ежедневных совещаниях политических участвовал Гирс, и через это дело шло лучше, потому что можно было каждый вопрос обсуждать спокойно, не горячась. Сегодня были приглашены, сверх обыкновенного состава совещания, еще барон Жомини, великие князья Константин Николаевич и Михаил Николаевич и граф Адлерберг.
В первый раз, можно сказать, занялись существом дела, а не одною формальною стороной дипломатических сношений; обсуждали, на какие именно уступки можем мы согласиться, чтобы успокоить непомерный аппетит Австрии и оторвать ее от союза с Англией. Тут, как говорю, в первый раз раскрыли карту, сличили границы по разным проектам, начиная с проекта Константинопольской конференции, и пришли к заключению, что должны пожертвовать единством Болгарии и согласиться на разделение ее на две области, лишь бы обе были одинаково самобытны. По моему настоянию положено противиться до крайности присоединению к Австрии узкой полосы Старой Сербии, оставляемой в виде барьера между княжествами Сербским и Черногорским, дабы не допустить непосредственного соприкосновения территорий Австрии и Болгарии. В таком смысле и решено дать инструкцию послу Новикову.